Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

Она искала утешения в молитвах и часослове, но даже там обнаруживала напоминания о своих разрушенных надеждах. Всего три недели назад под своей подписью «Елизавета Плантагенет» в начале рукописи она добавила имя «Генрих», так как была уверена, что вскоре станет его супругой. Взяв в руку перо, она зачеркнула его. Никто не должен знать, что она испытывала сентиментальные чувства по отношению к Ричмонду.

Рождество прошло мрачно. За столом отсутствовало столько любимых лиц. Отец, Нэд, Йорк, дядя Риверс, Дикон, Бекингем… Все убиты или исчезли. А Дорсет, другие дяди Вудвиллы, леди Стэнли – под стражей или в изгнании.

Аббат как мог старался развеселить их. Он велел подать к столу гуся и сливовый пудинг, привел из аббатства хористов, чтобы развлекать своих гостей в Иерусалимской палате. Они от души благодарили его, но проникнуться настроением праздника по-настоящему так и не смогли.

– Мы провели здесь уже восемь месяцев, и боюсь, никогда не покинем это место, – ворчливо сказала Елизавета Сесилии, пока они наблюдали, как младшие девочки играют в куклы.

– По крайней мере, Узурпатор не выволок нас отсюда, – отозвалась Сесилия. – Но при таких условиях я умру старой девой.

– Жизнь проходит мимо нас, – посетовала Елизавета. – Стоит вспомнить прошлый год в это время… какой роскошный двор был у отца.

– Не надо! Не могу даже думать об этом.

– Если бы он знал, что сталось со всеми нами после его смерти, то ужаснулся бы. И ни за что не доверился бы Ричарду.

– Вы думаете, Генрих попытается еще раз завладеть троном? – спросила Сесилия.

– Молюсь, чтобы попытался. Я не перестаю надеяться на это.

Однажды холодным январским днем, когда все они сидели у очага, аббат принес королеве письмо:

– Оно было вложено в адресованное мне, ваша милость. – Истни улыбнулся и оставил мать читать послание.

– Это от Дорсета! – воскликнула она, жадно пробегая письмо глазами. – Боже милостивый, наконец хоть какие-то хорошие новости. Послушайте! В Рождество Генрих пришел в Реннский собор и публично поклялся, что заберет себе корону Англии, женится на вас, Бесси, и объединит дома Ланкастеров и Йорков. – В глазах у нее стояли слезы.

Елизавета затрепетала, услышав слова матери. Снова появлялась надежда на будущее.

– Дорсет также пишет, что четыреста йоркистов сбежали из Англии и присоединились к Генриху в Бретани. Это потрясающая новость – вот мера поддержки, которую потерял Узурпатор из-за слухов о моих сыновьях. Люди не потерпят убийства невинных.

Вдруг Елизавету осенило.

– Ричард наверняка знает об этих слухах. Почему он не опроверг их?

– Вот именно! – мрачно изрекла мать.

– Когда умер Генрих Ланкастер, его тело было выставлено на всеобщее обозрение.

– Но как объяснит Узурпатор смерть двоих детей? – спросила Сесилия.

– Он мог бы сказать, что они умерли от естественных причин, – сказала Елизавета. – Только никто в это не поверит.

– Возможно, он не хочет, чтобы люди устроили место поклонения им, – предположила мать. – Представьте, если бы Генриха Ланкастера стали почитать как святого. Узурпатор не хочет, чтобы из моих сыновей сделали мучеников. Это вызовет слишком много вопросов. Нет, для него лучше, чтобы они были мертвы, похоронены и забыты.

– Но этого не будет! – заявила Сесилия. – Генрих придет и отомстит за них. А потом мы узнаем правду.

– Думаю, Узурпатор просто так не уступит Генриху, – сказала мать. – Своей клятвой тот достиг почти невозможного – объединил ланкастерцев и йоркистов вокруг одной цели. Дорсет пишет, что многие йоркисты принесли Генриху клятву верности в Реннском соборе, как будто он уже король.

– Это странно, – задумчиво произнесла Елизавета, – до сих пор никто не рассматривал его притязания всерьез.

– Все изменило его обещание жениться на вас, Бесси, – сказала мать. – Люди хотят окончания борьбы враждующих фракций. Они хотят мира, и ваш брак принесет его.

Они знали, что в январе того года заседал парламент. Аббат, как один из лордов духовного звания, ежедневно посещал заседания.

Наступали сумерки, близился к вечеру пронзительно-холодный день, они как раз зажигали свечи, когда Истни открыл дверь и поклонился. Было очевидно, что он принес неприятные новости.

– Что случилось? – в тревоге спросила мать.

Аббат мгновение колебался.

– Ваша милость, парламент принял акт, подтверждающий титул Ричарда, его права на престол и дающий обоснование его притязаниям. Ваш брак с покойным королем официально признан недействительным, а рожденные в нем дети объявлены бастардами. Мне очень жаль, что приходится говорить это вам.

Бастарды. Позорное слово эхом отдалось в голове Елизаветы. Она знала, что Ричард выдумал эту ложь, но объявление ее во всеуслышание всему королевству вызвало в ней ярость, жаркую и мстительную. Как смеет этот негодяй так поступать с ними? Как смеет он так обходиться с нею, когда прекрасно знает, что она – его законная королева?

Мать задрожала и опустилась в кресло:

– Как мне вынести такое унижение?