Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

– Кто такая леди Грей? Здесь нет никого с таким именем.

– Мадам, – произнес лорд-президент, – нам приказано не называть вас королевой, так как вы лишены этого титула. Однако король Ричард признает, что вы тут ни в чем не повинны, и желает исправить положение. Он прислал нас сказать вам, что, если вы покинете святилище и привезете своих дочерей ко двору, с вами будут обходиться почтительно, его милость найдет достойных супругов для юных леди и даст им приданое.

– Нет, – отрезала мать. – Можете сказать ему, что нам спокойнее здесь и мы не нуждаемся в его милостях.

– Мадам, он обещает вам комфортное будущее и большие доходы.

– Нет.

– Он будет обращаться с вами как с уважаемой и любимой сестрой, а с вашими дочерьми – как со своими племянницами. Вы станете очень почтенными дамами.

– Мы и так очень почтенные дамы, – отрезала мать. – Я – королева, а мои дочери – принцессы. Эта сказка про тайный брак – полная чушь.

Лорд-президент выпятил губы.

– Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать спорные вопросы, мадам, а протянуть вам руку дружбы от короля.

Мать сердито глянула на него:

– Если он желает проявить истинную дружбу ко мне, пусть пришлет сюда моих сыновей.

Лорды занервничали.

– Увы, мадам, я не уполномочен обсуждать вопросы высшей политики. Но король Ричард обеспокоен тем, что его племянницы остаются в святилище. Они не преступницы и не сделали ничего, что вынуждало бы их бороться за свои права.

Мать разъярилась, как львица:

– Вы забываете о тех враждебных действиях, которые Ричард совершил по отношению ко мне и моим родственникам. Он в избытке представил доказательства своей ненависти ко всем, кто близок мне по крови.

– А вы забываете, мадам, что ваша семья показала свою готовность уничтожить его, – сердито возразил лорд-президент.

– Он убил моих сыновей! – прошипела мать.

Елизавета едва не ахнула, но сдержалась.

– Он этого не делал!

Лорды переглянулись.

– Тогда где они?

– Это, мадам, государственная тайна.

– Вы не можете отрицать, что он приказал без суда убить моего сына Дикона.

Лорд-президент потерял терпение:

– Мадам, если вы продолжите порочить короля Ричарда, я не стану вас слушать. Вы ставите себя в весьма уязвимое положение. Аббатство окружено войсками.

– Вы мне угрожаете? – с вызовом спросила мать, тон ее был ледяным. – Ричард намерен силой выдворить нас отсюда?

– Он вовсе не собирается этого делать, а хочет лишь примириться с вами.

– Откуда мне знать, что, стоит нам покинуть святилище, нас не запрут в Тауэре и мы не исчезнем там, как исчезли мои сыновья?

– Король поклянется вам в этом.

Мать прищурила глаза:

– И чего стоит эта клятва?

Заговорил другой советник:

– Мадам, эта перебранка ни к чему нас не приведет. Я могу заверить вас, что его милость искренен. Поговаривали даже о его желании выдать леди Елизавету замуж за своего сына, принца Уэльского.

Елизавета оторопела. Эдуарду Мидлхэмскому было всего семь лет от роду. «Только через мой труп», – сказала она себе. Кроме того, ее обещали Генриху.

Мать выглядела задумчивой.

– Король Ричард публично даст вам гарантии безопасности, если вы покинете святилище, – заверил ее лорд-президент. – Мы настоятельно рекомендуем вам сделать это.

– Я подумаю, – к изумлению Елизаветы, наконец уступила королева. – Если вы вернетесь завтра, я дам вам ответ. – А когда советники ушли, сказала: – Я просто хотела избавиться от них! – и удалилась в спальню, к молитвенной скамье.

Елизавета сидела одна и размышляла о том затруднительном положении, в котором они оказались. За окном сияло голубой лазурью небо. На улице наступала весна с обещаниями новой жизни. Ей хотелось быть частью этой жизни, и, если мать позволит им с Сесилией покинуть святилище, это осуществится. Но как она сможет взглянуть в лицо человеку, который, вероятно, убил ее братьев и так жестоко обошелся с другими родственниками, да к тому же вести себя с ним учтиво?

И все же за последние долгие месяцы Елизавета обрела смелость и силу, чтобы выносить изоляцию и терпеть лишения, справляться с трагедиями и заботиться о своих близких. В тот момент она размышляла о матери и сестрах. Если она поедет ко двору, помирится с Ричардом и притворится, что не представляет для него угрозы, это пойдет на пользу ее родным. В святилище у них нет будущего. Покинув его, она сможет спасти какие-то остатки их разрушенных жизней. Чем дольше Елизавета думала об этом, тем сильнее проникалась убеждением, что поступить так – правильно.

Только одно удерживало ее – надежда, что Генрих может прийти за нею. Это стало бы наилучшим исходом для них всех. Но так как собранные им в Англии силы с провалом восстания рассеялись, могут пройти годы, прежде чем он снова совершит вторжение.

Имелись и другие соображения. Елизавета мысленно перебирала их, выдвигая аргументы за и против ухода из святилища. О, что же ей делать?

Как только младших детей уложили спать, мать села за стол ужинать. Елизавета с печалью подумала, что королева сильно постарела за прошедшие месяцы. Ее знаменитая красота померкла, осталась осунувшаяся женщина с резкими чертами лица и пустыми глазами.