Елизавета Йоркская: Роза Тюдоров

Ричарду стоило больших усилий сдержать бешенство, но он либо не мог, либо не хотел дать ей прямой ответ. Он снова отошел к окну и стоял там, пока в нем происходила какая-то внутренняя борьба, а потом круто повернулся к ней.

— Клянусь тебе бессмертной душой моей жены, что я не убивал твоих братьев! — в сердцах воскликнул он. — Этого тебе достаточно? И может быть, теперь ты согласишься выйти за меня и сохранить наш разговор в тайне?

Несколько мгновений Елизавета смотрела на него, охваченная немой радостью… И все-таки она ему не верила! Он скажет все что угодно, чтобы добиться своей цели. Он король и может хоть завтра заставить ее выйти за него замуж, размышляла она. Но если в глазах народа она предстанет несчастной жертвой его прихоти, люди отвернутся от него.

— Дайте мне время! Дайте мне время подумать! — умоляюще произнесла она.

Он разрешил ей уйти и послал за Метти, чтобы та проводила свою госпожу. Но как только Елизавета избавилась от его общества и почувствовала себя свободной от той странной власти, которую он имел над ней, она поняла, что думать тут нечего — нужно только молиться, чтобы Бог дал ей силы побороть его волю и достичь своей, не менее значительной цели.

— Король суеверен. Он не станет прибавлять к своим грехам еще и клятвопреступление, — уверяла ее Метти.

— Может быть, он отослал их далеко, в заморские страны, и потому не в состоянии показать их мне, — рассуждала Елизавета. — Хотя в глубине души я чувствую, что он врет. Если он посчитает это необходимым, он обязательно проведет меня.

— Что бы там ни сказал Папа и как бы ни поступили в других странах, брак между родственниками — это грех, — пробормотала старая Метти.

И тут Елизавета дала волю чувствам.

— Нет, я скорее умру, чем выйду замуж за убийцу моих братьев, — почти крикнула она и упала на колени. — Господи, прости меня за то, что я чуть не поддалась его чарам, — молилась она. — Великий Боже, подскажи, как мне поступить, чтобы не попасть в паутину его интриг!

Всю ночь Елизавета не могла уснуть. И то ли благодаря молитвам, то ли благодаря собственной сообразительности, она под утро, казалось, нашла путь к спасению.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

В комнату к лорду-камергеру без конца заглядывали посетители, и Елизавете просто повезло, что она застала лорда Стенли одного. Она ждала, когда он закончит разговор с иностранным посланником, и, благодарение Богу, случилось так, что, когда тот выходил из комнаты, за ним выбежал секретарь с кучей бумаг в руках, которые тот забыл у лорда. Через полуоткрытую дверь Елизавета увидела, что Стенли в одиночестве стоит у окна, и, воспользовавшись моментом, тихонько прошмыгнула к нему.

— Вы были другом моего отца, милорд. И потому прошу вас: помогите мне! — с мольбой в голосе промолвила она.

Стенли как воспитанный человек постарался скрыть свою досаду.

— Что, нашли еще одного жениха, который тебе не по нраву? — спросил он в шутливой манере, как будто разговаривал с юной Сесиль.

— Да. И на сей раз это не кто-нибудь, а сам король, — ответила Елизавета.

Смех замер на его круглом веселом лице, он широкими шагами прошел к двери и захлопнул ее перед носом обескураженного клерка и нескольких назойливых посетителей.

— Дорогая моя леди Бесс, ты сошла с ума! — сказал он довольно сдержанно, однако в его голосе слышалась явная тревога.

На всякий случай Стенли задвинул засов, но, чтобы дать себе время собраться с мыслями, он не торопился отойти от двери.

— Может, это только одни разговоры, — уклончиво прошептал он, направляясь к ней.

— Однако я вижу, вас, милорд, это не очень удивило.

— Насколько я понимаю, Его Величество обсудил… э… преимущества вашего брачного союза с кем-то из своих советников.

— А вы не были одним из них?

— Нет, — признался Стенли.

И тут Елизавета нанесла ему неожиданный удар:

Значит, вы знаете, что он вам не доверяет?

— Не доверяет мне? — высокомерно усмехнулся он, гордо кивнув в сторону своего стола, на котором лежали стопки очень важных на вид бумаг, однако смех его звучал невесело.

— Мне сказала об этом перед смертью королева Анна.

— А!

Восклицание, слетевшее с его губ, говорило о том, что наконец, его давние подозрения подтвердились, и Елизавета, не долго думая, решила воспользоваться своим преимуществом. Она опустилась перед ним на колени и обхватила пальцами его пухлую руку.

— Послушайте, милорд. В ответ на клятву, которую вы дали моему отцу, обещая быть нашим защитником, я даю вам свою клятву, — сказала она. — Но предупреждаю, что я ее сдержу. Клянусь его бессмертной душой: если вы не поможете мне избежать этого отвратительного брака, — я покончу с собой.

Он заметил, что она вот-вот упадет в обморок, и хотя ему вовсе не хотелось продолжать этот разговор, он вынужден был из сострадания поднять ее и усадить в кресло.

— Но что я реально в состоянии для тебя сделать? — неохотно спросил он.

— Пошлите за Генрихом Ланкастером. Придумайте что-нибудь, чтобы он приехал и женился на мне, — ведь именно это пытался организовать Генрих Букингем.

— Букингем — дурак! — вспыхнул он, оскорбленный таким сравнением.