Елизавета Петровна

Пока в Берлине собирали деньги, отряды союзников дотла сожгли оружейные заводы, цейхгаузы, магазины, склады с провиантом и амуницией в Берлине и в Потсдаме. Особо отличился сербский полковник Цветинович, дотла разоривший заводы знаменитого пригорода немецкой столицы. То, что союзники не смогли увезти с собой, ломали и топили в Шпрее. Узнав, что «скоропостижный» Фридрих стремительно движется на Берлин, триумфаторы поспешно ретировались из обобранного города.

Берлинская операция не могла восполнить неудачи на других театрах военных действий. Главный противник Пруссии - австрийская армия действовала крайне неудачно, терпела поражения от Фридриха, а ее командующие так и не смогли найти общий язык с русскими. Недовольство Петербурга вызывало то, что с самого начала войны России отводилась подчиненная роль, она обязывалась все время подыгрывать Австрии, воевавшей за Силезию. Русские же стратегические и имперские интересы между тем были нацелены в другом направлении. С 1760 года русские дипломаты все решительнее требовали от союзников солидной компенсации за пролитую на общую пользу кровь. В виде главного приза за победу в Петербурге надеялись получить Восточную Пруссию с Кенигсбергом. Она была не просто оккупирована Россией, а фактически присоединена. Ее население присягнуло в верности новой государыне. Елизавета шла по пути своего отца, который после взятия Риги и Лифляндии в 1710 году, то есть за 11 лет до заключения мира со Швецией, вынудил население Риги присягнуть ему как своему государю.

В 1758 году доцент Иммануил Кант просил свою новую государыню утвердить его профессором кафедры логики и метафизики при Кенигсбергском университете. Он сообщал, что «написал по этим наукам две диссертации», четыре статьи, три программы и три философских трактата. «Готов умереть в моей глубочайшей преданности Вашему императорскому величеству» - заканчивал Кант, точнее «наиверноподданнейший раб Еммануэль Кант» (Бартенев Ю., с.455). Но императрице Елизавете Петровне успехи Канта в науках показались недостаточными, и она утвердила в профессорах другого кандидата - некоего доктора Бука, который и попал на эти страницы только потому, что его предпочли гениальному немецкому философу.

Стремясь наверстать упущенное, русская армия всерьез взялась за осаду ключевой на прусском побережье крепости Кольберг, контроль над которой позволил бы решительнее действовать против Фридриха и столицы его королевства. Осада эта - довольно печальная страница русской военной истории. Впервые крепость пытался взять в 1758 году В. В. Фермор. Но ему не удалось даже подойти к укреплениям крепости - русские войска завязли на подступах к ней. Тогда было решено высадить десант с кораблей русской эскадры. Этому благоприятствовало отсутствие у Пруссии военно-морского флота. Но русские моряки боялись не пруссаков, а штормового ветра. При дочери Петра Великого флот находился в плачевном состоянии. Во время шторма из 27 транспортных судов на дно отправились одиннадцать. Идея десанта провалилась, и армия отошла от крепости. Во второй раз крепость пытались взять в 1760 году с помощью десанта под командованием адмирала Мишукова, который пришел к крепости с эскадрой из 27 линейных кораблей и фрегатов и 17 вспомогательных судов. Им на помощь прибыли еще 9 шведских кораблей. Но трехтысячный десант успел только высадиться на берег. Было получено сообщение о подходе к Кольбергу крупных сил пруссаков, и Мишуков поспешно снял осаду и отбыл в Ревель. Как писал Иван Шувалов Михаилу Воронцову, это был «поступок, делающий стыд нашему оружию. Впрямь думают, что только умеем города жечь, а не брать» (Письма Шувалова, с.1402). Действительно, за русскими войсками в Германии тянулась дурная слава. Особенно памятно было уничтожение города Кюстрина, сожжение множества сел и деревень. Очевидец действий русских в Пруссии, шведский граф Гордт, вспоминал: «Нет такого ужасного поступка, который не совершили бы ее (Елизаветы. - Е.А.) войска во владениях короля» (Гордт, с.304).