Елизавета Петровна

В 1761 году русское командование решилось взяться за Кольберг всерьез. Командующим осадным корпусом был назначен П. А. Румянцев. Начал он весьма решительно, пытаясь обложить крепость со всех сторон. Но это Румянцеву просто фатально не удавалось. Сначала русские войска не смогли овладеть господствующими над городом высотами, на которых размещались форты. Вскоре в крепость, прямо через лагерь осаждающих, прорвались войска прусских генералов Платена и принца Вюртембергского. В итоге гарнизон крепости удвоился, и атаковать ее русскому осадному корпусу стало невозможно. Флот, державший морскую блокаду, из-за плохой погоды снялся с якоря и ушел в Россию. Наступала зима. Военный совет рекомендовал Румянцеву снять блокаду. Но командующий был уязвлен - он решил драться до конца. Пруссаки, привыкшие, что с наступлением холодов русские уходят из-под крепости, такого поворота дела не ожидали. Пришедшая ранее к ним подмога оказалась бременем для коменданта крепости - войска Платена и принца Вюртембергского исправно подъедали продовольственные запасы осажденных. Крепости грозил голод. Наконец принц Вюртембергский решил уйти из Кольберга, и это ему, к стыду Румянцева, удалось. Воспользовавшись туманом и беспечностью осаждавших, принц со своим корпусом вырвался из Кольберга на стратегический простор. За ним намеревался двинуться и оставшийся гарнизон. Но Румянцев все же не допустил еще одного прорыва и объявил ультиматум коменданту, угрожая кровавым штурмом города. Комендант сдал крепость, и более трех тысяч человек ее гарнизона сложили оружие (Бескровный, с.286).

Это произошло 5 декабря 1761 года. В армии были очень довольны этим успехом. Как писал генерал Чернышов, «теперь этот Фридрих Великий увидит, что значит нажить себе врагом [Российскую] империю, ее войска идут, сражаются, берут крепости в то время, когда все остальные народы пугаются сырого зимнего воздуха и еще менее смеют помышлять о каких-либо предприятиях». О цене этой победы Чернышов написал в другом письме: «Впрочем, я считаю чудом, что наша армия не умерла от голода, так как многие дни у солдат не было хлеба и по шесть месяцев им не давали жалованье» (Граф Чернышов, с.184, 186).

К этому времени положение Пруссии стало тяжелым. Основные силы государства были исчерпаны, лучшие воины убиты, города и деревни разорены. Унижение или самоубийство ожидало Фридриха. Он состарился за несколько месяцев. Как вспоминает приближенный Фридриха II Гейсер, он видел короля в декабре 1761 года, сидящим в уцелевшей от пожара части Бреславского дворца. «Он представляется нам как бы сидящим на развалинах, не имеющим перед собой ничего в виду, кроме развалин. Оторванный от общества, неподвижно устремив взоры в темное будущее, он почти ничего не видит, не заводит речи ни о чем, кроме деловых разговоров».

И вот, в самом начале 1762 года для короля блеснул «солнечный луч» - 25 декабря 1761 года умерла императрица Елизавета Петровна, и король получил послание от только что вступившего на престол Петра III с предложением заключить мир без всяких уступок и контрибуций. Фридрих тотчас ответил: «Моя голова так слаба, что я не могу вам ничего больше сказать, только одно - царь России божественный человек, которому я должен воздвигнуть алтари». Король назвал Петра «государем, у которого сердце поистине немецкое», что, в общем-то, верно (Письма Фридриха, с.13).

В апреле 1762 года сепаратный мир был подписан, Восточная Пруссия была возвращена королю, русские, по воле императора, начали собираться в поход на Данию, некогда обидевшую Голштинию, и Фридрих несколько воспрянул духом. Время работало на него. Французы, австрийцы и все другие участники войны уже устали от конфликта и искали пути к миру. Война закончилась в 1763 году подписанием двух договоров - 10 февраля в Париже и 15 февраля в саксонском замке Губертсбург. Парижский мир принес победу Англии - она отняла у Франции Канаду, большую часть Луизианы, получила Флориду, острова в Вест-Индии, Сенегал, владения в Индии. Куба отошла к Испании. На море укрепилось английское господство. В замке Губертсбург собрались представители Пруссии, Саксонии и Австрии. Вечный спор Марии-Терезии с Фридрихом из-за Силезии все-таки закончился в пользу Фридриха - даже истекая кровью, он не выпустил из рук добычу своей молодости. Мария-Терезия была в трауре - Силезия осталась у врага. Польский король получил назад свою «отчину» - Саксонию, уже изрядно ограбленную пруссаками. Россия на конференции не присутствовала - реки пролитой русской армией крови ушли в песок, все перечеркнуло сепаратное соглашение Петра III с Фридрихом. Восточную Пруссию пришлось оставить Фридриху, хотя король больше никогда не приезжал в анклав - он презирал его жителей за то, что, присягнув Елизавете, те изменили ему.

Прошло совсем немного времени, и мир забыл, из-за чего, собственно, поссорились один малосимпатичный господин из Берлина и три прекрасные дамы из Вены, Версаля и Петербурга.