Елизавета Тюдор

— Ладно, — заключил Фредерико, — перед отъездом я на тебе женюсь. — Он встал перед Матильдой на одно колено. — Будь моей женой, дорогая. Если, конечно, твоя королева и госпожа позволит тебе выйти за меня замуж, а мне уехать в Англию чуть позже.

Матильда запрыгала от радости и захлопала в ладоши.

— Нам разрешат пожениться, я уверена! Пойду, попробую поговорить прямо сейчас! — И она побежала к двери. — Жди меня здесь, никуда не уходи! — Юбки мелькнули и исчезли вслед за хозяйкой.

Фредерико почесал за ухом. «Ладно, я ж не король Генрих. Женюсь один раз и навсегда», — пообещал он себе.

Конечно, Элеонора позволила своей фрейлине выйти замуж, а Фредерико немного задержаться во Франции. Она даже щедро выдала им хорошую сумму денег на свадьбу. Фредерико приглашать было некого. Его семья жила в Испании, немногочисленные друзья — в Англии. А вот у Матильды родственников хватало, и все они жили в одной деревне неподалёку от Парижа. Это был достаточно знатный род, представители которого свысока и с презрением смотрели на испанского жениха. Они считали, что, находясь при дворе, Матильда могла бы найти себе мужа и более высокородного, и более богатого. Впрочем, приданое дали…

Так Фредерико, родившийся в Испании и пристроенный в юные годы служить королеве Екатерине Арагонской в Англии, женился на фрейлине королевы Элеоноры Французской.

Обе королевы были родом из Испании, что объединяло всю компанию. Правда, Екатерины уж не было на свете, но это дела не меняло.

* * *

Молодая семья вместе пробыла недолго — Фредерико умчался на остров, где его заждались и граф, и те, кто вёл переписку с французской королевой. Она активно обсуждала вопросы веры с теми, кто в Англии стоял на стороне Католической церкви и Рима. Противоборствующие стороны объединял Генрих — он вовсе не собирался отрекаться от библейских заповедей, позволяя себе лишь вносить небольшие, скромные правки в текст. Он же являлся и причиной раскола — земли и богатства, принадлежавшие церкви, ныне принадлежали ему. Из соборов и монастырей добро выносили мешками. Казна пополнялась, король радовался, а вот отдельные его вассалы негодовали.

Отчасти такая развесёлая жизнь даже привлекала Фредерико. Испания и Франция потихоньку воевали, лишая себя радости разводиться с королевами, лишать принцесс права наследия престола, менять церковный устав, людей неугодных попросту жечь на костре, четвертовать и вешать. Нет, всё же последнее — многочисленные казни — происходило и на материке. Но как-то без должного задора и азарта. Рим тоже пытался принимать посильное участие в перетягивании на свою сторону то одних, то других, то третьих. Из всей троицы Англия оказывала папе самое ожесточённое сопротивление. Испанцы и французы, тем не менее, по очереди делали попытки подружиться с Генрихом, которому главное было не дружить с Римом.

Так рассуждал Фредерико, продвигаясь к проливу. В перерывах между размышлениями о политике он вспоминал молодую жену и улыбался. Пока приключения представлялись ему чем-то необременительным. Даже смерть держалась в сторонке, занимаясь другими. В те дни у неё было много дел: войны, казни, болезни не давали ей передышки.

Он прибыл в Лондон в начале октября. Церковную реформу, полным ходом идущую в Англии, начало затмевать событие более важное. Королева номер три должна была вот-вот родить. Король не стал заранее готовить турниры и празднества, но ему очень нравилась жена, он искренне к ней привязался и потому надеялся, что Джейн его не подведёт и родит сына.

— Ты вовремя, — поприветствовал Фредерико де Вилар. — Третье действие спектакля под названием «Жены короля» только начинается…

2

Джейн лежала вся в поту, её била лихорадка, и ей уже было всё равно, кто там у неё родится: так плохо она себя чувствовала. А вокруг царила суета — родился-то всё-таки наследник престола, мальчик! Принцессе Елизавете было позволено навестить мачеху, и теперь она сидела на низкой скамеечке возле Джейн, сочувственно держа её за руку. Бэт, конечно, тоже обрадовалась тому, что у неё родился брат, но она видела, как мучается Джейн, и не могла не печалиться.

— Наши молитвы услышаны! — Генрих, ещё больше поправившийся за последний год, вошёл в спальню королевы. — И пусть наши враги увидят: Бог на стороне английского короля! — Он нагнулся к жене, словно не замечая Елизавету, примостившуюся рядом. — Дорогая, выздоравливай скорее. Тебя ждёт великолепный праздник в честь рождения наследника!