Елизаветинская Англия: Гид путешественника во времени

Вы увидите, насколько быстро изменился Стратфорд, если вернетесь туда через сорок лет, в 1598 году — незадолго до окончания эпохи Елизаветы. Церковь по-прежнему стоит, дороги не поменялись, здания Гильдии и школу тоже не тронули — но более половины зданий в городе перестроены. Отчасти это случилось благодаря двум разрушительным пожарам в 1594 и 1595 годах, которые уничтожили 120 домов и оставили почти четверть населения без крыши над головой. В городе стало намного больше кирпичных печных труб и, соответственно, больше высоких домов. Собственно, один из главных ключей к переменам — это как раз кирпичи. Дешевое производство прочного и огнеупорного материала для печей позволяет строить двух- и трехэтажные дома даже там, где мало камня и каменная кладка дорога. Пройдите обратно по Хенли-стрит, через рынок и на Хай-стрит, и увидите, что контуры города совершенно изменились. Почти все дома справа от вас — трехэтажные; деревянные конструкции стали намного элегантнее и симметричнее, а балки, которые видно с улицы, украшены резными узорами. В окнах некоторых из этих домов на сетке закреплены — промасленная бумага или ткань, пропускающие свет, но удерживающие сквозняк; впрочем, в других домах окна застеклены. Стекло, очень редкое для городских домов в 1558 году, стало намного доступнее для зажиточных горожан в 70-х годах[5]. Не все новые здания будут изначально ориентированы на стеклянные окна, так как в 1598 году достать стекло все еще трудно; но большинство людей, у которых есть лишние деньги, попытаются приобрести оконные стекла — даже завозя окна в уже собранном виде, с рамами, из Бургундии, Нормандии или Фландрии, если английского стекла не досталось. Кроме того, домовладельцы не обязательно вставляют стекла абсолютно во все окна: чаще всего стекла устанавливают в холле и гостиной, а другие, не такие важные комнаты оставляют незастекленными. В 1558 году «статусной» вещью, которой хвастались перед соседями, была печная труба. В 1598 году это оконные стекла.

Менее привлекательный аспект изменений, происходящих в Стратфорде, — жилье для бедняков. Вы наверняка считаете что до переоборудования амбаров в жилые помещения додумались только недавно, но один взгляд на задние дворы некоторых домохозяйств вас тут же переубедит. Немалое число старых амбаров сдают внаем беднякам, которым больше просто некуда податься. Население Стратфорда в 1558 году составляло около 1500 человек; к 1603 году оно увеличилось до 2,500. Причем вторая цифра, скорее всего, не учитывает количество бедняков и бродяг в городе и вокруг него — в одном докладе 1601 года говорится, что городскому правительству с трудом удается справиться с 700 нищими. Теперь вы понимаете, почему богатые живут в нарочито красивых, застекленных домах: это отделяет их от неимущих. Вы понимаете, почему Вильям Шекспир, сын перчаточника, так гордится тем, что в 1597 году ему удалось купить Нью-плейс с его кирпичной кладкой, стеклянными окнами и печными трубами — это огромная разница с тем зловонным домом, где он провел все детство (и где до сих пор живет его постаревший отец). А еще вы понимаете, почему жена Вильяма Анна радуется, что живет в Нью-плейсе, а не в двухкомнатном крестьянском домике в Шоттери, где она выросла. Там прямо над холлом виднелись стропила, пол был земляным, а спальню приходилось делить с семью братьями и сестрами. Да, в Нью-плейсе ей приходилось мириться с тем, что ее муж часто и надолго уезжает в Лондон, но за шестнадцать лет брака, заключенного в 1582 году, качество ее жизни невероятно преобразилось: отчасти из-за того, что у нее стало больше денег, отчасти из-за изменений, которые можно себе на эти деньги позволить.