Читаем Елизаветинская Англия: Гид путешественника во времени полностью

Обувь. У женщин времен Елизаветы большой выбор обуви: тапочки, пантофли, ботинки, туфли-лодочки (pumps), шлепанцы (mules), чопины (chopines), сабо, сапоги и котурны (buskins). Леди Ри-Мелейн говорит служанке, что не хочет надевать тапочки и предпочитает бархатные пантофли, потом передумывает и просит туфли-лодочки, но в конце концов останавливается на испанских кожаных сапожках. Тапочки вам хорошо известны: их делают из мягкого бархата, у них нет ни каблуков, ни креплений, и носят их только дома. Дорогие тапочки украшают атласом и тафтой, а внутри прокладывают пурпуром. Пантофли — это тоже «тапочки» (slippers), в том смысле, что вы вставляете (slip) туда вашу ногу. Впрочем, это слово более многозначно: под ним могут подразумеваться и домашние тапочки, и уличные туфельки с плоской подошвой. Уличные пантофли делаются из самых разнообразных материалов: одни — из кожи, другие — из бархата, некоторые из них украшены декоративными дырочками для большей гибкости. Туфли-лодочки делают из кожи, и они плотно прилегают к ступне; у них тонкая кожаная подошва и нет креплений. У «шлепанцев», или «чопинов», деревянная подошва высотой два-три дюйма; по сути, это сабо с кожаным или бархатным верхом, которые плотно обхватывают ногу и держат ее выше уровня грязи на улицах. На них довольно трудно держать равновесие; леди Ри-Мелейн, скорее всего, говорит именно о них, упоминая «опрокидывающиеся туфли» (turn-over shoes), которые слишком высоки. Но не путайте их с «вывернутыми туфлями» (turn shoes), это кожаные туфли, которые шьют с изнанки, потом вымачивают, чтобы они стали гибкими, и выворачивают на нужную сторону.


Обычную обувь для богатых женщин делают либо из бархата, либо из мягкой кожи, с пробковой подошвой, обтянутой кожей; в качестве крепления используются шнурки или пряжки. Кожаную обувь могут прокалывать. Менее богатые женщины носят обувь с верхней частью из мягкой кожи и жесткой кожаной подошвой. Чтобы надеть облегающие туфли, обычно пользуются рожком. Сама кожа бывает разных видов и цветов: испанская (телячья) кожа мягкая, и она ценится выше всего. Филип Стаббс упоминает зеленую и красную кожу; из белой кожи шьют туфли и ботинки богачей (чтобы отличать их от трудового народа, чья обувь быстро пачкается).

Одно из новшеств елизаветинской моды, дожившее до нынешних времен, — высокие каблуки. До середины XVI века подошва у всей обуви плоская, но примерно в 1540 году пробковая подошва становится толще на пятке. Разница между носком и пяткой все увеличивается, так что подошвы у лучшей обуви времен Елизаветы клинообразные, расширяющиеся к задней части. В 80-х годах сапожники начинают экспериментировать с деревянными каблуками и гнутыми подошвами на женской обуви. В 1595 году 62-летняя королева заказывает себе первую пару «высоких каблуков» (по ее выражению); как только Елизавета одобряет новинку, она становится обязательной для любой уважающей себя леди в стране. Уличная обувь Елизаветы, котурны из мягкой коричневой кожи, тоже приобретает деревянные каблуки к 1599 году. Каблуки прочно занимают свое место в мире моды.

Уличная одежда

Люди много времени проводят на улице — не только для спорта и развлечений, как сейчас, но и для необходимых дел: работы, путешествий, покупок. Женщины на улице обычно носят «защиту» (safeguard): верхнюю юбку, прикрывающую домашнее платье. Плащом без рукавов (или «голландским» с рукавами) прикрывают верхнюю часть. У королевы много плащей и соответствующих им по цвету защитных юбок, так что мы читаем, например, об «одном плаще и защите из пурпурно-желтой серебряной ткани, подобных листьям с идущими вниз полосами, с кружевами телесного цвета, шелком, венецианским золотом и камчатным серебром, прошитым белым атласом». В более поздние годы вы можете надеть «жюппе» (juppe), французскую утепленную куртку — потомок средневекового «жюпона» (jupon). У Елизаветы сорок три жюппе с соответствующими по цвету защитными юбками, например «одно жюппе и защита персикового цвета из золотого камлота, с венецианским золотом [и] серебром над рукавами и по всей их длине». Либо же вы можете надеть платье для верховой езды с меховой подкладкой.

В поездках обычно надевают капоры из шерсти или бархата, перчатки, шарфы и кашне (они прикрывают лицо и защищают от поднимающейся пыли). Вместо вуалей иногда носят маски, особенно летом — опять же, чтобы защитить лицо от солнца и пыли. В 1575 году ван Метерен пишет о новой моде в Англии: женщины на улице носят «личины» (vizards) и «шелковые маски» (наверное, он имел в виду шелковые покрывала). Маски для поездок похожи на венецианские: если их носить вместе с бархатным капором, создается довольно зловещее впечатление. Может быть, Стаббс в кои-то веки даже оказался почти прав, написав:

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука