Элизиум

Он не глядя тянется вверх и со второй попытки нащупывает мои руки. Осторожно, очень осторожно Роз отстраняет меня от себя. Эта его опаска заразительна, и я сначала смотрю себе под ноги, прежде чем встать. Роз еще минуту лежит на спине, затем открывает глаза. При виде картины вокруг в его взгляде отражаются мучительная боль и горькое смирение, и он закрывает ладонями глаза. Но я вижу, как злобно кривятся его губы, и от этого меня пробирает дрожь. Я растираю себе предплечья и жду, пока Роз встанет.

Наконец он опускает руки и садится. Роз уже собрался с духом, и его выражение снова стало бесстрастным, но меня не проведешь.

– Мы не… – я собираюсь сказать «в Мэдтауне», но замолкаю, увидев раздраженный взгляд Роза.

Он поднимается на ноги и, точно кошка, крадется к окну. Я следую за ним почти вплотную и дважды чуть не наступаю ему на пятки. Роз прислоняется к стене у окна – лишь на минуту, но кажется, что на целую вечность, – а затем набирается храбрости и проводит пальцами по оконной раме. Ничего не происходит, и он делает это вновь и вновь, палец за пальцем выходя все дальше за край. В конце концов Роз высовывает всю руку наружу и, снова не получив ответа, осмеливается выглянуть из окна. Секунду я жду, не отпрянет ли Роз обратно, а затем подаюсь вперед, чтобы посмотреть, где мы.

Город снаружи мне незнаком, и выглядит он ничем не лучше церкви. Соседние дома похожи на костяные остовы, вокруг которых грудами лежит щебень. Похоже, это место заброшено, но Розу от этого явно не легче. Он касается моего плеча и выбирается через окно на улицу. Я вылезаю следом, уже куда менее грациозно. Роз помогает мне спуститься, крепко в меня вцепившись, лишь бы только я не шумела.

Я жду, что мы будем жаться к стенам и скрываться в тени, но Роз хватает меня за запястье и выводит на дорогу. Я опасливо осматриваю здания вокруг. Меня не покидает смутное тревожное чувство, что за нами наблюдают, и я не знаю, правда ли это или же мне все просто чудится из-за страхов Роза. Я оглядываю каждое темное окно и переулок по пути, но никого не вижу.

Только благодаря этому я и замечаю, что мы ходим кругами. Примерно через пять минут мы снова проходим мимо церкви, и дальше идут знакомые дома. Я перевожу взгляд с Роза на дорогу, но не вижу никаких поворотов и развилок – непонятно, каким образом мы сделали круг. Еще пять минут – и снова вот она церковь, но на этот раз на земле у окна я вижу тень, которой раньше не было.

Отпустить ладонь Роза я боюсь, поэтому свободной рукой дергаю его за локоть. Он смотрит вперед, но, судя по напряженному выражению лица, знает, в чем дело. Я нервно оглядываюсь на тень. Каждый раз, когда мы проходим мимо церкви, она подползает ближе к дороге, и на жухлой лужайке позади нее появляются новые, еще и еще. Я вжимаюсь в Роза, пытаясь оттеснить его подальше, но он вместо этого меняется со мной местами, вставая между мной и бордюром.

Когда мы подходим к церкви в следующий раз, тень уже ждет нас прямо посреди дороги. Она похожа на бесформенный ком, будто кто-то набросил на кучу обломков черную ткань и позволил ей двигаться, вот только эта тень в полтора раза меня выше и у нее пять ярко-белых глаз. Я выворачиваю руку в хватке Роза и переплетаю наши пальцы, в беззвучной мольбе впиваясь ногтями ему в кожу. В ответ он сжимает мою руку, будто тисками, но продолжает упорно идти навстречу тени. В самый последний миг он отступает в сторону и тянет меня за собой.

Тень бросается на Роза. Удар так силен, что нас обоих едва не сшибает с ног. Я изо всех сил стараюсь не упасть и притягиваю Роза ближе к себе. На миг я чую запах крови, и наконец мы бросаемся бежать. На этот раз мы добираемся до окраины города, за которой обнаруживается обширная пыльная пустыня. Мы бежим и бежим, и вот я уже не могу дышать, а в боку колет так, что кажется, будто боль вот-вот разорвет меня пополам. Наконец Роз сбавляет шаг. Я едва успеваю перевести дух, как он спотыкается и падает.

Запах мне вовсе не почудился. Пальто Роза разорвано от плеча до бедра, и когда он падает наземь, на песок хлещет кровь. Я хватаюсь за пальто и стягиваю его до локтя. И тут же об этом жалею, потому что вид у Роза такой, будто его чуть ли не распилили надвое. Кожа загибается у краев зияющей раны, и, клянусь, я вижу среди окровавленных останков грудной клетки дрожащее легкое.

– Тебе нужен врач, – говорю я не задумываясь.

Роз с размаху зажимает мне рот, но поздно. Порыв внезапного ветра несет к нам шепот – хор голосов, которые я скорее чувствую, чем слышу. Роз мгновенно выпускает меня и набирает в горсти песка. Затем прикладывает его к ране, будто это может как-то спасти ему жизнь, и жестом велит мне помочь ему встать.

Безвольное тело Роза теперь весит чуть ли не тонну, и мне приходится закинуть его руку себе на шею. Роз наваливается на меня и шипит от боли. Мы снова шагаем вперед, но ветер становится все сильней и грозит сбить нас с ног. Я хочу где-нибудь укрыться, пока он не стихнет, но чувствую, как кровь Роза заливает мне бедро.