Элизиум

Я закрываю дверь, не слушая ее претензий. Каспер показывает мне язык, а я закатываю глаза. Но тут же отвлекаюсь, ощутив, как туго натягивается нить между мной и Розом. Я быстро оглядываюсь, будто в самом деле могу увидеть его за барьерами Мэдтауна. Страх и предвкушение сцепились в ледяной ком у меня внутри. Я все еще помню, каково было чувствовать разрушение Элизиума. Более того, я помню отдачу от Хроноса. А Мэдтаун ведь в несколько раз больше.

– Хреново будет, – шепчу я, прижимаюсь спиной к машине и сползаю на корточки. Крепко обхватываю себя за плечи и сжимаюсь, готовясь к неизбежному удару.

Когда удар меня настигает, вынести его оказывается легче, чем от Хроноса, – пусть даже чисто потому, что первый же яростный треск поджаривает все нервные окончания в моем теле. Я перестаю дышать, перестаю существовать, от меня остается только онемевшая шелуха, через которую проходит слишком много энергии. Я остаюсь жива только благодаря паутине, которая связывает меня с Розом. Его неумолимое пламя обжигает даже жарче, чем разрушенное колдовство Мэдтауна, и кусочек за кусочком эта огненная нить возвращает меня в дрожащее тело.

Фараон.

Роз от меня далеко, но я отчетливо слышу этот отчаянный шепот и вспоминаю, как дышать. Я резко и прерывисто втягиваю воздух, и моя грудь словно разрывается на части. Я обнимаю себя еще крепче и вдыхаю снова, на этот раз осторожней. Перед глазами мерцают черные точки, и вовсе не потому что на дворе ночь, а потому что я задыхаюсь. Я быстро моргаю, мне тесно и неудобно в собственном теле – я уже почти позабыла, что оно принадлежит мне. И тут я снова слышу голос Роза:

Помоги мне.

Я не помню, как решила сдвинуться с места, не помню, как встала. Просто чувствую, как металл бьет меня по ладоням, распахиваю дверь гаража и осознаю, что уже мчусь на зов. Страх Роза болезненно сдавливает нить между нами, и мое сердце испуганно колотится как сумасшедшее. Я со всех ног бегу по тротуару, но на входе в Мэдтаун голова резко идет кругом, и я спотыкаюсь на ровном месте. Падая, я успеваю подставить руки и обдираю ладони. Потом будет чертовски больно, но сейчас зов Роза куда важнее.

Когда мы уходили, улицы Мэдтауна казались полузаброшенными, но взрыв врат собрал вокруг целую толпу. Я пробираюсь через нее, все толкаются, и меня мотает туда-сюда. Кто-то наступает мне на ногу, и я слегка подворачиваю лодыжку, но в конце концов ухитряюсь добраться до передних рядов.

Свернув за угол, я наконец оказываюсь перед вратами Мэдтауна, и исходящий от них свет почти мгновенно меня ослепляет. Роз стоит возле врат один, погрузив в них руки. Небо кишмя кишит Хранителями, я слышу их истошные крики. Не знаю, почему они до сих пор не набросились на Роза, но вряд ли это надолго.

– Беги, – шепчу я, но Роз вдруг начинает мерцать. Вот он здесь, а вот его нет, и вот он снова здесь. Я подступаю на полшага ближе, решив, что мне почудилось, но затем это происходит снова. – Роз, беги!

Роз просто никак не мог ничего расслышать в таком шуме, но он все равно оглядывается и смотрит на меня. Затем снова исчезает, на этот раз дольше, чем на миг. Борясь со страхом, я бью кулаком по стене и бросаюсь к Розу. Не знаю, пытаются ли врата затянуть его внутрь или же происходит что-нибудь похуже, но уже через пару секунд Хранители заметят, что Роз отвлекся, и поймут, что я тоже здесь. Чем бы ни занимался Роз, безопаснее всего мне находиться рядом с ним, поэтому я бегу к нему, упорно не глядя на смертоносную стаю в небе.

Роз исчезает вновь, затем почти сразу еще раз, и я наконец ухитряюсь вцепиться ему в локоть. Я тяну его за собой, прочь от ворот, но вдруг опора уходит у нас из-под ног, и мы оба летим в пропасть.

Глава 8

Мы падаем на землю бесформенной грудой – сначала Роз, а сверху я. Первым делом я смутно удивляюсь тому, как мы ухитрились рухнуть с огромной высоты и не расшибиться в лепешку. Затем замечаю, что вокруг слишком уж тихо для Мэдтауна и разрушенных врат я больше не чувствую. Опершись на плечи Роза, я приподнимаюсь и оглядываюсь.

Здание, в котором мы оказались, возможно, когда-то было церковью, но теперь больше походит на руины. Несколько скамей выдержали испытание временем, но и те уже полуразвалились. Опорные балки еле-еле держатся, засыпанные щебнем, и от всех окон, кроме одного, остались только пустые рамы. Если когда-нибудь здесь и была дверь, теперь среди полуразрушенных стен ее уже не видно.

Я смотрю на Роза, слегка удивляясь, что он до сих пор не скинул меня с себя. Он лежит с закрытыми глазами, причем так неподвижно, что я почти уверена: он мертв. Только его лихорадочное сердцебиение, которое я ощущаю через незримую нить между нами, говорит об обратном. Мне уже совершенно не хочется знать, что с нами происходит, потому что ко всему, что может напугать Кошмара, я даже близко подойти не рискну.

– Привет, – говорю я.

– Тихо, – выдыхает Роз едва слышно.