Елка в подарок

Усилия Фелиции не пропали даром: к полудню температура немного опускается, но самочувствие такое, будто вашего доблестного Сан-А переехал трамвай. Маман настоятельно уговаривает меня вызвать врача.

Доктор Тео — давний друг нашей семьи. Он помог мне появиться на свет, что само по себе заслуживает награды — не менее ордена Почетного легиона (если бы его уже не наградили раньше за достижения в области национального здравоохранения).

Я сдаюсь, поскольку знаю: маман не перенесет, если доктор воочию не убедится, что через два дня я смогу самостоятельно жевать телячий бифштекс и запрыгнуть на любую птичку, у которой не будет аллергии на мой шарм.

Лекарь живет в трех кварталах от нас и прибегает моментально, будто начал забег с низкого старта. Добродушный толстяк с копной белоснежных волос, очками в тяжелой золотой оправе и отвислыми ушами, доктор Тео действительно знает пульс нашей семьи, как никто другой.

— Как дела, малыш? — обращается он ко мне, так как уже давно потерял счет годам и очень рассеян.

— А я как раз хотел узнать ваше мнение, док!

Он широко улыбается.

Уже одно его присутствие успокаивает растревоженную моей болезнью матушку. Она верит в него, как в Деву Марию Лурдскую.

Тео с внимательным видом выслушивает и простукивает меня, как делают теперь только старые врачи. Затем, будто открыл новый закон Ньютона, изрекает вердикт:

— Ангина! Ничего страшного.

Он выписывает самое модное на данный момент лекарство, потом заметно теряет ко мне интерес и принимается весело болтать с Фелицией. Внизу в столовой звонит телефон. Маман идет снять трубку. Когда она возвращается, у нее на лбу написано: «Пожарная тревога!»

— Звонил инспектор Лавуан. Он попросил меня сообщить тебе, что некий Анж Равиоли был убит сегодня ночью.

В мгновение ока я оказываюсь в сидячем положении.

— Что?

И вдруг как рукой сняло всякую боль в горле, температуру, да и в тыкве просветлело. Мигом забываю о присутствии доктора и его распоряжениях. Секунда — и я уже на ногах.

— Ты с ума сошел, Антуан! — вскрикивает Фелиция. — Немедленно ложись в постель…

— Чуть позже, маман! Мне нужно срочно мчаться туда.

— Но это неразумно, сынок, — сурово заявляет Тео, — могут быть осложнения…

— Они уже начались, можете поверить мне на слово, док!

Торопливо натягивая шмотки, я прошу его:

— Дайте мне что-нибудь, чтобы хоть сегодня продержаться, а завтра я вам обещаю привязать себя к кровати.

— Ну и работа у тебя, мой мальчик! — хмыкает домашний терапевт.

Он открывает свой черный, видавший виды и бесчисленных раздетых пациентов (и пациенток) саквояж, роется в нем и наконец протягивает мне плоскую коробочку.

— Три раза в день. Но это поможет тебе лишь мобилизовать твои внутренние ресурсы. Чудес не бывает, мой друг!

— Отлично, док, вы просто волшебник!

— Работа его угробит, — стонет Фелиция.

Я пристально смотрю на лекаря, и старина Тео тут же начинает утешать маман:

— Ничего-ничего, он здоров как бык, моя дорогая! Ведь гонки легавых проводятся круглый год, и никто не спрашивает у бедных собачек, есть у них ангина или нет.

Напяливаю на себя все, что можно, поверх всего накручиваю кашне, чтобы скрыть свою небритость, и стартую.

* * *

Лавуан улыбается во весь рот.

— Я так и знал, что вы приедете, патрон.

Конечно, приятно командовать людьми. Но это одновременно накладывает на тебя множество обязательств, в частности, ты утрачиваешь право болеть.

— Спасибо на добром слове! Ну выкладывай!

— Патрульные мотоциклисты из жандармерии обнаружили Равиоли на дороге в Понтуаз. Он сидел за рулем своей американской тачки. Убит выстрелом в затылок. Пуля прошла навылет и разбила лобовое стекло. Потому-то жандармы его и заметили.

— Где нашли машину?

— На въезде в город. Машина была аккуратно припаркована к обочине, подфарники горели. Голова Равиоли откинута на спинку, будто он спал. Если бы не разбитое стекло, убитого еще долго искали бы.

— Когда наступила смерть?

— Согласно первому заключению врача, между полуночью и двумя утра…

Мысленно я посылаю нежный привет строгому моралисту Сержу Акве, который как раз и отсутствовал между одиннадцатью и тремя утра. Ох, как мне хочется поболтать с ним с глазу на глаз! Но момент для интимных встреч еще не настал.

— Снимали отпечатки пальчиков в машине Анжа?

— Ребята из лаборатории сейчас именно этим и занимаются. Но отпечатки в машине — вы же сами знаете, что это такое! Чтоб все их разобрать…

— Калибр пушки?

— Девять миллиметров. Потому-то пуля и прошибла ему череп насквозь. Такой калибр, да еще в упор! У парня осталась лишь половина башки. Все остальное как в томатном соусе.

Образ напоминает мне о собственном состоянии. О черт, до чего же гнусно! Будто мою тыкву окунули в горячую воду…

— Принеси мне стакан воды…

Я заглатываю одну из таблеток, данных мне доктором Тео. Если учесть, какое количество лекарств мы поглощаем, как только почувствуем хворь, то прямо-таки удивительно, что средняя продолжительность жизни населения неуклонно растет.