Элькино золото

Элька. Еще что тебе требуется узнать? Сны мои тебя волнуют? Скоро кожу с меня сдерешь, чтобы и туда заглянуть! Ночь, да будет тебе известно, для того и существует, чтобы спать и посмеиваться. Спать потихоньку в своей постели, и чтобы никто не смел ничего спрашивать!

Арон. Я же не спросил, отчего ты кричала, я спросил, чему ты смеялась. Знаешь, когда я впервые услышал, как ты кричишь? Когда у тебя диабет начался. Ты однажды среди дня уснула на стуле. Я перепугался, думал, тебе плохо, сознание, думал, потеряла. А это инсулин у тебя упал. Когда закричала, как-то даже успокоился – раз кричишь, значит, жива.

Элька. Ступай домой. У тебя там жена. Хорошая жена, всегда дома сидит.

Арон. У нее есть телевизор!

Элька(с внезапным раздражением). Любовь ваша, как же!.. Кто сказал, что ты должен ее любить? Она твоя жена. Руку свою ты любишь? Откуда ты выдумал эту свою любовь?

Арон. Почему вдруг – любовь? Кто тут говорит о любви или нелюбви? Устал я… (Ложится на старый бугристый диван и тут же вскакивает.) Опять пружина? Что за проклятье – где ни сядешь, обязательно какой-нибудь гвоздь ржавый или пружина вопьются тебе в зад!

Элька(поднимается, чтобы уйти). Пошли, хватит.

Арон(возвращается и ложится на тот же диван). Ничего, мне и тут достаточно удобно.

Картина вторая

Тот же магазин, утро следующего дня. Лили сидит перед телевизором, Арон и Песах пристроились возле старого пианино, Арон играет, Песах отбивает такт на крышке.

Арон(продолжая играть). То самое пианино, и по-прежнему расстроено!

Лили. Не может быть, то мы продали.

Арон. Да? А фальшивит точно так же. (Обрывает мелодию.)

Песах. Что, я не так?..

Арон. Нет, братишка, ты в полном порядке, просто надоело. Хватит.

Песах продолжает отбивать такт.

(Подходит к старому сейфу, затесавшемуся среди прочей рухляди.) С каких это пор у нас тут завелся сей гроб?

Лили. Давно уже, никто его не хочет – такой громадный.

Арон. Неплохое местечко для фамильного золота… (Песаху.) Ты когда-нибудь заглядывал внутрь?

Песах продолжает отбивать такт, даже громче.

Ты что, сердишься на меня? Перестань, мы с тобой еще поиграем, только не сейчас. В другой раз, ладно?

Элька заходит в магазин с улицы с двумя увесистыми базарными кошелками в руках, опускает их на пол, с трудом разгибается, не может отдышаться, хватается за какой-то комод. Песах и Арон оборачиваются к ней.

Элька(стараясь скрыть свою немочь и слабость, накидывается на Песаха). Играешь средь бела дня! Что я, не слышала? Верно, братец твой распрекрасный будет тут работать, стулья чинить! (Едва не падает.)

Арон(подхватывает ее). Что такое? Иди, сядь. (Подводит ее к стулу.)

Песах. Это у нее сахар…

Лили. Я сейчас! (Подбегает к холодильнику, вытаскивает оттуда пачку мороженого, накладывает в вафельный стаканчик.)

Арон. На рынок ходишь? Подешевле купить? У тебя нет денег? Не на что жить?

Лили протягивает Эльке мороженое, та хватается за него, будто это лечебный эликсир.

Нарочно, да? Сначала тащится на рынок, натощак, не евши, лишь бы хлопнуться в обморок. Потом лопает свое мороженое! Пачками.

Между тем в дверях магазина возникает Покупатель.

Лили(обращаясь к Эльке, тихо). Это тот! Который утром был. Хотел холодильник купить, а после передумал.

Элька(наслаждаясь мороженым, оборачивается к Покупателю). Вот как? Передумал? А теперь вернулся?

Покупатель. Нет, извините… Я ошибся. (Хочет уйти.)

Элька(поднимается со стула, решительно направляется к нему, не выпуская из рук мороженого). Еще бы! Беги, удирай, прячься!

Арон. Уймись, отдохни, приди хотя бы немного в себя.

Покупатель. Да, да, я уже ухожу! (Пытается улизнуть.)