Элли и Звери

Мне, конечно, сомнительно, мой босс впечатления дебильного собственника не произвел, так что , может, это подруга сгущает краски… Но мало ли.

- Это ты как тут?

- Да я с Юриком!

Я смотрю на невысокого щуплого парня, по-хозяйски придерживающего Татку за плечо, и вздыхаю. Черт. Бедный Юрик.

Татка видит мой выразительный взгляд, хмурится, задирает подбородок.

- Сама знаю, ясно?

- Да уж куда яснее…

Тут я отвлекаюсь на заезд, а, когда поворачиваюсь, Татка уже в стороне, болтает с какой-то девчонкой, веселая и довольная. Она вообще себя здесь чувствует в своей тарелке, с удовольствием общается, и видно, что кайфует.

Я думаю о том, что не стоит, наверно, Сергею Юрьевичу ее настолько прижимать, чтоб потом такую ответочку дикую не получать. Татка – сложная девчонка. И любовь любовью, конечно, но тотальный контроль плохо на психику влияет.

Во всех смыслах.

А потом я чувствую рядом присутствие еще кого-то.

Даже в толпе человек жмется ко мне слишком тесно, поэтому я сначала недвусмысленно отталкиваю локтем, а потом, когда придурок, явно не понимая бессловесной коммуникации, жмется все ближе, разворачиваюсь, что послать вербально.

И замираю. Потому что рядом стоит здоровенный мужик, вообще не подходящий к местной тусне, смотрящийся здесь настолько чужеродно, что удивительно, как этого никто не понимает. Не замечает.

Точно так же , как не замечает и другого. Того, что огромная лапища хватает меня за шкирку, другая запечатывает рот…

И буквально через мгновение наступает темнота.

Начало гонки. Зверята.

Ромка приходит первым. Делает красивый, эффектный разворот под восторженный вой зрителей, высматривает брата, пришедшего вторым.

Ну это же кайф какой, а?

Адреналин зашкаливает, буквально крышу сносит! Круче только секс с Котеной! Хотя, учитывая, что она сейчас наверняка прыгает, радуется его успеху…

Ромка прикидывает, как скоро они с братом смогут утащить свою девочку обратно в их уютную квартирку, или, может, даже куда-нибудь в укромный уголок на набережной и сладко оттрахать, и еле ловит себя за руку, уже тянущуюся поправить неудобно вставший член.

Пожалуй, впервые в жизни Ромка до конца, до самого донышка осознал, что такое медовый месяц. Почему он называется медовым.

Потому что это настолько сладко и до такой степени залипательно, что другого слова и в голову не приходит.

У них, правда, не месяц пока что, поменьше, но, с другой стороны, все только на повышение градуса идет, и , если так дальше будет, то вообще в космос улетать начнут все втроем. Хотя, чего там… Уже улетают!

Ромка , прекрасно осознавая происходящее, только кайф ловил. Им с братом повезло. Феерически. Охрененно. Они нашли девчонку, которая не просто принимает их такими, какие они есть, подстраивается, как практически все до нее. Нет, их Котена, их нежная девочка, никогда , до встречи с ними, не пробовавшая секс втроем, неожиданно и очень круто вписалась в их, казалось бы, нерушимый союз, общность, и стала необходимой деталью механизма, несменяемой. Той, от которой вообще вся жизнедеятельность зависит. Всё зависит.

Элька оказалась невероятно восприимчивой, невозможно страстной, нереально правильной. Именно для них. Для двоих сразу.

Ромка знал, что Димас это все просек едва ли не раньше него, им никогда не требовалось озвучивать свои мысли для того, чтоб понимать друг друга.

Потому их так и взбесили слова отца про их Эльку.

Звери даже думать в ее сторону не могли так, а он…

Впрочем, судя по ошарашенной физиономии, когда они ему относили ключи от квартиры, старший Зверев, не ожидал, что до такого дойдет.

Он вообще слегка не в себе был, как показалось братьям, поморщился на второй комплект ключей от Ромкиной квартиры, не ответил ничего на вопрос о жиличке.

А между тем Зверята там побывали, прежде чем к папаше топать. И Дарья Викторовна была на месте. И, судя по непримиримому выражению лица и красным от гнева щекам, съезжать никуда не торопилась.

Братья еще раз извинились за тупую накладку и тупого папашу, получили кивок головой и снисходительное : «Сама разберусь», пожали плечами и свалили уже со спокойной совестью.

К этим квартирам они больше никакого отношения иметь не собирались. Даже если папаша одумается и решит вернуть им типа их имущество…

Нихрена. Память о том, как он ткнул носом в их несостоятельность финансовую и вообще житейскую, как щенят молочных ткнул, крепко засела в мозгах. Оставляла мерзкое послевкусие.

Нет уж, ни за что они такое не повторят больше. Такое терпеть, даже от отца, это себя не уважать. Себя мужиками не считать.

Ромка весело скалится на поздравления знакомых, ловит взгляд брата, шарящий по толпе, а потом жестко упирающийся в одну точку.

И, поймав каменеющее от напряжения выражение на родной физиономии, глядит в ту же сторону.

Татка, сестра Бойца, вытирая тыльной стороной ладони разбитую губу, сидит над каким-то парнем, валяющимся на пожухлой траве, и кричит.

Но ее крик, да и вообще она, совершенно неразличимы за ликующей толпой, никто на нее не обращает внимания!!!