Ellie (СИ)

Екатерина сморщилась, как только в нос ударил едкий запах.

— А сейчас это что?..

Однако, ответа не потребовалось, потому что сейчас она видела все своими глазами. Бутылочки и пробирки, на полу красовался странный рисунок, напоминающий пентограмму. Сделав вывод, что этот сумасшедший еще и сатанист, девушка нервно сглотнула. Роль ассистентки все больше и больше пугала, в голове постепенно вырисовывались жестокие картины жертвоприношения, пыток и просто мучительной смерти.

— Что со мной будет? — прошептала Екатерина, остановив взгляд на декоративной шкатулке.

— Ничего ужасного, если, конечно, слушать будешь внимательно, — ответил Романов, равнодушно пожав плечами.

Катерина почувствовала облегчение, взбодренная пониманием того, что ее жизнь будет сохранена. Нужно просто внимательно слушать и выполнять его поручения. Она лишь про себя удивилась, что, несмотря на истинную сущность этого человека, ей искренне хотелось верить в обнадеживающие слова.

Алхимик мелом начертил свежий круг по блеклым очертаниям предыдущего и положил в центр горстку красного песка, покинув пределы пентаграммы.

— Отойди, ты стоишь на черте, — он оттолкнул девушку, Катерина немного пошатнулась и для большей безопасности пугливо отошла еще на несколько шагов.

Стоило ей приготовится к чему-то неожиданному, так на месте чертежа вспыхнул ярко-желтый свет, чуть не ослепив девушку своей неожиданностью и резкостью. Закрыв глаза рукой, Екатерина простояла бы так вечно, если бы не почувствовала тихое рычание. Вместо красного песка в центре рисунка едва стояло на ногах существо, напоминающее смесь собаки и волка. Короткая, но густая шерсть отливала красно-бурым оттенком, переходя в темно коричневый, напоминающий по цвету ствол многолетнего дуба. Существо рычало и переваливалось с одной ноги на другую, разминая короткую мускулистую шею.

Девушка почувствовала дикую панику, как только кровожадный взгляд монстра был направлен на нее.

Коленки задрожали, а сердце ушло в пятки, казалось, сейчас душа вылетит, оставив свою оболочку на свободное растерзание хищника.

Но он не двигался с места.

Потоптавшись в центре пентаграммы, он, обнажив в зевке молочно-белые клыки, сел, слово послушный выдрессированный пес, ожидающий команд своего хозяина.

— Это гибрид, — с насмешкой посмотрев на испуганную девушку, сказал Романов, подозвав к себе пса. — Боишься его? — спросил он, почесав нового питомца за ухом. На ласки алхимика животное никак не отреагировало, оставаясь в той же позе, не подавая никаких признаков напускной агрессии.

Екатерина не могла понять, как воспринимать это «чудо», поэтому только кивнула в ответ на вопрос и отошла еще дальше, пока не столкнулась со столом, где зашатались приборы, угрожая вот-вот упасть. Все это время алхимик не сводил с нее глаз, девушка чувствовала себя запертой в клетке со львом, сердце бешено стучало, рискуя выпрыгнуть из груди. Убедившись, что все приборы устояли на месте и не разбились, она облегченно вздохнула.

— Как так? — спросила она.

Влад ухмыльнулся, нацелив свое внимание на монстра.

— Он — просто иллюзия. На самом деле в своей истинной сущности это существо так и остается горсткой песка. Алхимия не способна одушевлять, только материализовывать, — с ноткой нескрываемой тоски ответил он, зарываясь рукой в мохнатую холку.

Вскоре иллюзия оказалась развеяна, и посередке все так же был рассыпан красно-бурый песок.

— Зачем вы мне это продемонстрировали? — Екатерина с толикой брезгливости уставилась на песок. Ей казалось, что он вот-вот снова примет облик странного зверя.

— Просто хотел понаблюдать за твоей реакцией.

Слова, словно лезвием, резанули по сердцу, бредя еще не зажившую рану. Девушка была настолько шокирована, что, не раздумывая, метнулась к выходу, стирая на бегу соленые слезы, что катились ручьями по щекам. Это чертовски больно — когда играют с твоими эмоциями, жизнью. Боль выворачивала душу наизнанку, душила. Она бы все отдала, лишь бы не чувствовать себя настолько плохо. С трудом отыскав свои покои, Екатерина плотно закрыла за собой дверь, сползая к полу.

Отвратительно.

Она сбежит отсюда, чего бы ей это ни стоило.

Вся надежда была на ведьму, она — её спасительница, провозглашенная ею благодетельница. Все мысли сбились в кучу и крутились вокруг желанной свободы. Почему она? Почему же жертвой не стала другая, незнакомая ей девушка? Какой черт дернул её в тот проклятый день заговорить с этим сумасшедшим ублюдком? Почему? Почему он выбрал именно её? Все крутилось вокруг докучливого «почему».