Эллинистическая цивилизация

Обыкновенно, описывая это общество, подчеркивают возрастающую значимость личности по отношению к гражданскому обществу, как будто бы это последнее переживало глубокий упадок и существовало лишь как пустая форма. Действительно, история этой эпохи предлагает целую галерею исключительных персонажей: правителей, полководцев, авантюристов, путешественников, философов, писателей и художников, чья славная или трагическая судьба разворачивалась, казалось бы, вне старых рамок полиса. Эта независимость — новый феномен в греческом мире, и нам следует определить его важность и значение. Но было бы ошибкой заключить, что от гражданской реальности тогда осталось одно воспоминание. Конечно, в политических играх отныне доминировали не полисы, а царства. В целом полисы, даже объединенные в союзы, подчинились более сильным, крупным государствам. Однако этот феномен касается в основном масштабных, поворотных событий, которые выходят на авансцену истории и становятся объектом изучения историков. Зато на заднем плане, в повседневной жизни и для подавляющего большинства греков, полис продолжал существовать и играть свою роль: он оставался рамками, в которых разворачивалась со своими страданиями и радостями жизнь среднего грека, который, как и раньше, был тесно связан с судьбой своего города, разделял его несчастья и благополучие, зависел от его защищенности, участвовал в местных культах, чтил память его предков и удовлетворял в гражданском сообществе свои амбиции. Здесь бесценными свидетельствами являются эпиграфические источники: благодаря множеству надписей и особенно посвящениям, дошедшим до нас в огромном количестве, мы можем непосредственно проникнуть в обыденную жизнь греческих полисов — больших и малых, — увидеть деятельность магистратов, именитых граждан, членов комиссий и советов, функционирование общественных институтов, усилия, прилагаемые, чтобы справиться с внутренними и внешними проблемами, с угрозой войны или голода, внутренними распрями или внешним вторжением. Эта огромная масса первоисточников позволяет уточнить то, что схематизирует или обобщает рассказ о событиях международного уровня. Она объясняет, почему, как это ни парадоксально, правильно было бы говорить об эллинистической эпохе как о «золотом веке греческого полиса». Золотой век — это слишком сказано, поскольку в эту эпоху, в отличие от классической, не было полисов, которые делали бы историю. Но они продолжали в ней действовать, и в этом огромном и разнородном мире они оставались базовым элементом общественной структуры, клеточкой, на которой основывалась вся цивилизация. Поэтому прежде чем приступить к рассмотрению специфических аспектов этой цивилизации, нам необходимо убедиться, что эта фундаментальная ценность, каковой является греческий полис, продолжала существовать и даже развивалась.

* * *

Эллинистический полис сохранил главные черты классического полиса. Это была форма организации человеческого общества, объединенного общей историей, мифами, культами. Центром его был город — крупный или маленький, к которому прилегала территория не очень значительная по своей площади. Он управлялся своими собственными институтами и законами. Он имел средства защиты, которые обеспечивали его безопасность. Наконец, он признавался как государство другими государствами и обществами. Сохранив все эти характеристики, оставшиеся от предыдущей эпохи, полисы Эллады и островов продолжали существовать, страдая от последствий соперничества великих держав, которых им было трудно избежать.