Эллинистическая цивилизация

Сохранив все эти характеристики, оставшиеся от предыдущей эпохи, полисы Эллады и островов продолжали существовать, страдая от последствий соперничества великих держав, которых им было трудно избежать. Конечно, эти последствия серьезно ограничивали их свободу действий во внешней политике, а также не менее серьезно влияли на управление внутренними делами, когда господство одного человека или одной партии навязывалось извне. По правде говоря, это явление было не ново: во времена борьбы Афин со Спартой или Спарты с Фивами союзники того или другого государства-гегемона не были свободны в решении вопросов войны и мира и очень часто вынуждены были принимать главенство той партии или ту форму правления, которые им навязывал доминирующий полис. Абсолютная автономия была тогда только идеалом, который было трудно сохранить, когда наступал кризис. То же происходило и в эллинистическую эпоху. Не много было полисов, которые могли вести политику исходя из собственных интересов: обыкновенно им приходилось принимать в более или менее открытой форме контроль, если не протекторат, а иногда подданство от более или менее могущественной власти, распространявшей свое влияние на их регион. Чаще всего это была власть царя, чье государство или союзное объединение охватывало территорию полиса. В Эллладе к тому же существовали союзы полисов, которые пытались расширять или удерживать свое влияние в том или ином регионе и не терпели сепаратизма и даже проявлений независимости. На окраинах эллинистического мира это могла быть также варварская монархия, которой выплачивалась дань, регулярная или от случая к случаю, чтобы заслужить ее благосклонность и покровительство. Наконец, это была «дружба» с Римом, которая требовала особого обращения и со временем только увеличивала свое значение. Таким образом, от края до края эллинистического мира установилась система крайне сложных отношений, которые зачастую представали как альянс, симмахия, либо дружба, филия, и к которым примешивались, по крайней мере на словах, такие чувства, как добровольность, еипо'ш, признание, eucharistia, преданность, prothymia, отвечающие своего рода кодексу чести и поведения, который определял формальную сторону отношений между государствами. Разумеется, этот дипломатический язык и дипломатические формулы обычно прикрывали силовую политику. Но они широко применились участниками политической игры, даже если теоретическая независимость полиса в действительности была сильно урезана.