Эллинистический мир

Дионис также усилил свое влияние на умы (о дионисийских актерах см. ниже). Делаясь синкретическим богом, он легко присоединялся к другим божествам: к «двум богиням» в Элевсине, к Аполлону в Дельфах и Эфесе, к Кибеле в Азии. Литература и искусство свидетельствуют о глубине дионисийского движения, которое продолжало свои завоевания в Этрурии и даже в Риме. Наградой верующему, полностью отдававшемуся божественному безумию, оставался экстаз, но все большее и большее влияние приобретала теория спасения через любовь. Конечно, не все верующие понимали глубину учения, и многие, очевидно, удовлетворялись доступностью мистицизма с его культом опьянения. Однако достаточно посмотреть на фрески виллы Итем, чтобы понять, что давали адептам мистерии бога, очаровывавшие душу, как Дионис очаровывал Ариадну, застывшую у него па груди в несказанном блаженстве.

Триумф Востока

Боги Востока притягивали, возможно, экзотикой, а возможно, таинственностью, к которой Греция с 420 г. до п. э. была очень чувствительна. И это обеспечивало им триумф в эллинистическую эпоху, тем более легкий, что греки теперь находились в центрах их культов. Влияние <146> Передней Азии осталось значительным, в то время как влияние Фракии ослабевало, а Египта усиливалось. Здесь мы намеренно оставляем в стороне буддизм и брахманизм, о которых еще будет случай поговорить (они оказали свое влияние па самую восточную часть греческой диаспоры).

фригийская Кибела (называемая также Великой матерью или Матерью богов), давно эллинизированная, продолжала завоевывать все больше и больше приверженцев, в частности в Пергаме. Именно туда в дни бедствий римляне придут за «черным камнем», который они торжественно установят в Риме в одном из храмов на Палатинском холме (204 г. до п. э.). Популярность Кибелы достигла самой Александрии: в Каирском музее хранится любопытный документ, свидетельствующий о странном синкретизме, объединяющем древнюю азиатскую богиню Кибелу с критской богиней Реей, сопровождаемой воинственными духами-куретами, а также наделенную некоторыми элементами астрологии, так как в культе Кибелы играли роль и планеты. Новым в культе было то, что все чаще и чаще Аттис появлялся рядом со своей божественной возлюбленной, которой прислуживали евнухи, усердные подражатели бога, в безумии оскопившего себя. Преграды разума и пристойности, которые греческий дух веками ставил метроаттическому культу, пали, и Кибела выступила такой, какой она была во Фригии или на Крите, – разнузданной Великой матерью, предававшейся всем возможным неистовствам. То же можно сказать о сирийских божествах, в частности о Сирийской богине (Dea Syria), которую почитали непристойными мистериями, подчеркивавшими ее преимущественно природный характер.

Престиж Египта был еще выше. На греков производили большое впечатление колоссальность храмов и гробниц, духовность, в которой культы, ритуалы и верования образовывали органическое единство, послания бессмертности оптимистической религии. Местные культы еще существовали, о чем свидетельствует один из прекраснейших храмов птолемеевской эпохи – храм в Эдфу: на километрах надписей гиерограмматы («священные писцы») собрали и систематизировали всю сумму священных знаний по географии, структуре звездного мира, истории, религиозной службе. Праздники сохранили свою торжественность, шла ли речь о повседневной службе или о таких больших торжествах, как коронация <147> фараона, победа или «благой союз» (гиерогамия – священный брак – Хора и Хатхор).

Количество храмовых служб впечатляет: регулярные повседневные службы (главная утренняя служба, открывающая наос и будящая бога, другие службы в полдень и вечером для его кормления) и торжественные службы (в начальные дни декад и в дни смены лунных фаз), к которым еще добавляются календарные праздники. Таким образом, надписи «каменной книги» храма Эдфу – это еще и настоящее расписание храмовых служб. В самих Фивах, не игравших теперь никакой политической роли, большие святилища правого берега продолжали свою деятельность и хорошо содержались, несмотря на то что Амон потерял популярность, которая перешла к другому солнечному богу – Монту-Ра, поддерживаемому денежными вкладами властителей.