Эллинизм и его историческая роль

В рассеянных но разным музеям и еще целиком не опубликованных клинописных табличках из Урука (всего около 150) содержится значительное число торговых сделок, в том числе шесть актов купли и продажи рабов.[98] В найденных там же глиняных буллах (цилиндрических кольцах, куда вкладывали свернутые пергаментные и папирусные свитки) имеются буллы с надписью άνδραπόδων.

Группа надписей, найденных в Сузах (вошли в SEG, VII, № I сл.), содержит большое число актов отпуска на волю рабов. Все эти акты составлены в одной форме в виде посвящения отпускаемого на волю богине Нанайе, например: ετους αορ’ άφιέρωσεν Στοάτων Σΐ[λ[ί]ου Ναναίαι θεαι Καν… την παιδίσκην αύτοΰ ώς ετών λ` υπερ βασιλέως καί βασιλισσης σωτηρίαν κτλ. Вследствие неправильного восстановления и толкования некоторых из этих надписей первый издатель Кюмон[99] понял их так, что речь идет о посвящении παιδισκαι богине на 30 лет в качестве храмовых проституток. Не вызывающая сомнений реконструкция одной из этих надписей Робером[100] показала, что здесь, бесспорно, обыкновенные манумиссии. Ростовцев, (ук. соч., стр. 538), указывая на множество рабов в селевкидской Вавилонии, отмечает, что все манумиссии в Сузах касаются женщин; очевидно, он проглядел надпись CR, 1932, № 5 (стр. 284), где на волю отпускают Σορπίωνα τον [έαυτοΰ δ]οΰλον. Кюмон[101] цитирует пальмирскую надпись, которую опубликовал Кантино и перевел: «это гробница отпущенного на волю через Шамаша».

Не совсем ясно, каково было применение рабского труда на обширных храмовых территориях, о которых наши сведения основаны главным образом на позднейших сообщениях Страбона. О знаменитом святилище Ма в Комане Каппадокпйской Страбон пишет: «Там большое множество боговдохновенных (θεοφορήτων) и храмовых рабов (ίεροδούλων). Население (οί ένοικοϋντε;) — катаонцы, вообще подчиненные царю, но повинующиеся больше жрецу. Последний распоряжается храмом и храмовыми рабами, которых во время нашего пребывания там было больше шести тысяч, мужчин и женщин. К храму относится также много земли, и доходами (καρπού;) пользуется жрец, занимающий второе место в Каппадокии после царя» (XII, 2, 3). В Веназе находился храм Зевса (Агура — Мазды) с поселением (κατοικία) около трех тысяч храмовых рабов и плодородной землей, дающей жрецу годовой доход в пятнадцать талантов» (XII, 2, 5). В Кабире при храме Мена была κωαόπολις («деревня-город») Америя, «имеющая много иеродулов и жреческую землю, плоды которой всегда получает жрец» (XII, 3, 31). У Антиохии в Писидии было святилище Мена, «владеющее множеством иеродулов и священных участков» (XII, 8, 14). Из этих сообщений Страбона следует, что земля, принадлежавшая храму, за исключением территории самого храма, обслуживалась не рабами, а населением (οί ενοικουντες); они «вообще подчинены царю, но повинуются больше жрецу»; очевидно, это не рабы. Но шесть тысяч храмовых рабов в Комане вряд ли были заняты только обслуживанием храма и потребностей культа; очевидно, они работали на земле, эксплуатируемой храмами непосредственно, хозяйственным способом. Точно так же в Веназе «поселение с тремя тысячами рабов» не связано с «плодоносной землей, дающей жрецу годовой доход в 15 талантов». Если бы рабы работали именно на этой земле, Страбон так бы и писал, что храм владеет обширными землями, на которых работают три тысячи рабов. В надписи 185 г. до н. э. (RC 47) κάτοικοι (ср. Strab. ΧΙΙ, 2, 6 — κατοικία) храма Аполлона Тарсийского обращаются к царю с прошением об освобождении их от налога на мелкий скот (άτέλεια προβάτων). Это, конечно, не рабы. Но в таком случае тысячи рабов, о которых пишет Страбон, свидетельствуют о существовании, кроме земель, сдаваемых крестьянам, больших храмовых хозяйств, где работали рабы. Вероятно, и частные владельцы крупных земельных участков по примеру храмовых хозяйств широко применяли труд рабов.

О том, что, кроме храмовых рабов, на принадлежавшей храмам земле работали и свободные крестьяне, свидетельствуют документы о дарениях земли. Один из последних Антиохов (возможно, Антиох VIII), чтобы заручиться симпатиями жречества, вновь дарит храму Зевса в Бэтокаке, на южной границе Апамейской сатрапии, землю, которой некогда владел некий Деметрий. Очевидно, когда-то один из первых Селевкидов отнял землю у храма и подарил ее своему приближенному;[102] ныне царь снова дарит эту землю храму (RC 70). Таким образом, крестьяне, сидевшие на этой земле, несколько раз меняли хозяев; но, конечно, не может быть речи о том, чтобы эти земледельцы были рабами, освобожденными, затем снова порабощенными.