Эллины (Под небом Эллады. Поход Александра)

Город не был защищён ни стеной, ни валом, ни даже рвом. Естественную охрану его составляли почти неприступные, окружавшие его скалы, глубокие пропасти между ними и, главным образом, святость имени дельфийского бога. Множество домов было рассеяно по склонам окрестных высот, местами же городские здания скучивались, образуя лабиринт узких и тёмных улиц и переулков, которые, однако, все в конце концов вели к верховьям ручья Плейстоса и началу его — Кастальскому источнику. Неподалёку от него, на склоне Парнаса, среди пышно разросшейся рощи из лавров, высился не особенно большой храм — главное святилище дельфийского Аполлона. Около этого с виду очень древнего и ветхого центра дельфийской жизни, раскинулось множество более или менее прочно построенных каменных зданий. Тут были и жилища жрецов и их прислужников, небольшие сокровищницы разных греческих городов и даже частных лиц, несколько мелких храмов, ряд гостиниц для приезжих. Несколько поодаль, за отдельной каменной оградой, раскинулся базар с множеством лавок, массой разношёрстного народа, кричащими продавцами, назойливыми проводниками, лукаво высматривавшими лакомую добычу храмовыми прислужниками и прислужницами. Шум тысячи голосов сливался с рёвом быков, мычанием коров и блеянием мелкого рогатого скота, пригнанного сюда паломниками или же предприимчивыми торговцами, нередко работавшими заодно с жрецами-гадателями при храме дельфийского оракула.

Прошло немало времени, прежде чем Солон, уже раньше бывавший в Дельфах и хорошо знакомый с местными порядками, отыскал приятеля-периэгета (храмового проводника), который взялся устроить интересовавшее афинян дело. Он отвёл их в лучшую гостиницу, где Солон и его спутники могли освежиться и подкрепиться едой и напитками, пока пригнанные рабами жертвенные животные подвергались осмотру и оценке «священных», то есть жрецов-гадателей. Солон и его товарищи только что успели окончить наскоро поданную трапезу, как периэгет уже вернулся и с радостным лицом заявил, что боги благоприятствуют начинанию афинян.

— Письменный запрос ваш оракулу, — сказал он, — уже вручён главному правителю храма, а так как жертвенные животные ваши оказались вполне пригодными, то есть избранный для гадания вол сразу, не задумываясь, съел предложенное ему сено, посыпанное мукой, а жертвенная коза, когда её окропили холодной водой, достаточное время дрожала всеми своими членами, то теперь очередь за вами: облачитесь в белые одежды, возложите на себя вот эти лавровые венки и, взяв свечи, отправьтесь со мной к священному ручью для совершения очистительного омовения.

Когда афиняне пришли к Кастальскому источнику, они застали там уже множество народа, ждавшего очереди омыться всеочищающей священной влагой. Приличное вознаграждение, предусмотрительно заранее вручённое Солоном периэгету, позволило ему и его товарищам не становиться в общую очередь, но быстро покончить с обрядом обязательного омовения. Теперь надлежало, пройти к главному управителю храма и узнать от Него, когда можно будет получить ответ оракула на поставленный вопрос. Благодаря щедрости Солона и это дело было улажено быстро. Пифия была готова приступить к прорицанию немедленно, лишь бы были исполнены необходимые предварительные церемонии.

Пока около высокого алтаря, стоявшего на лужайке у самой опушки священной лавровой рощи, жрецы и их прислужники закалывали и сжигали жертвенных животных Солона, афиняне были введены в небольшой храм, тускло освещавшийся через большое отверстие в круглом потолке. На алтаре, в глубине капища, теплился огонёк, поддерживаемый несколькими храмовыми прислужницами в длинных тёмных одеждах. Когда Солон и его спутники вошли в храм, откуда-то, как будто сверху, с потолка, раздались нежные звуки лиры и кто-то громко запел гимн Аполлону. В ту же минуту огонёк на алтаре вспыхнул ярким пламенем, и всё помещение наполнилось несказанно приятным благоуханием. Афиняне, по данному периэгетом знаку, пали ниц и трижды поклонились на разные стороны: богу Аполлону, богине Артемиде и матери их, всемогущей Латоне. Звуки гимна закончились стройным аккордом, и периэгет вывел наших друзей из храма.