Эльмолин

Фридолин погладил свою шарманку, кивнул и прислушался к звукам на улице. Но сквозь высокие, плотно закрытые окна тихий свист глиняной птички не проникал.

А в это время Фридолину был задан вопрос: не согласится ли господин Фридолин принять кафедру в Академии художеств? В ближайшее время как раз начинается очередной образовательный курс.

И Фридолин не отверг это предложение.

Вскоре у него появилось много юных учеников, которые желали постичь тайны его мастерства. И ни один из них не заметил, что учитель наставлял их не столько в живописи, сколько в умении думать. Он учил их видеть не только сами вещи, но искать почерк того, кто их создал. Он учил их видеть то, что вещи несли в себе, и в то же время видеть связь разных вещей между собой.

Скоро Фридолин был у всех на устах.

Его картины стали знаменитыми, его высказывания крылатыми. Каждый желал приобрести у него картину. Картины покупали, продавали, выставляли на аукцион и перепродавали по баснословным ценам.

В музее Маленького города на берегу реки он получил почетное место в картинной галерее.

Он рисовал все легче, все больше. И никогда не рисовал бездумно. Он рисовал не вещи, а мысли.

А перед входом в его дом стояли длинные очереди в ожидании картин. И люди уходили оттуда, удовлетворенные несколькими штрихами из–под руки мастера, беспорядочно и торопливо брошенными им на холст только ради того, чтобы выйти из этого затруднительного положения.

Среди бесчисленного количества пустых тюбиков пылилась старая шарманка с изображениями гнома Эльморка.

ГЛАВА 5. О ТОМ, КАК ЭЛЬМОРК РЕШИЛ МСТИТЬ

Через неделю старый скрюченный гном понял, что Фридолин не вернется. Первым делом он повыдергивал из всех щелей избушки мох. Он дергал его сначала обиженно, потом злобно и наконец совершенно неистово. И делал он это для того, чтобы в своем абсолютном одиночестве слышать, по крайней мере, шум ветра.

Между нами говоря, он мог бы послушать пение птиц в лесу, раз уж ему так мешала тишина. И вообще, если хорошенько подумать, в лесу можно много чего услышать. Там шумит и гудит сквозь ели ветер, и родник с журчаньем пробивается из–под земли, устремляясь вниз по долине. Иногда олень или косуля пробираются сквозь кустарник, ломая ветки. И хрюкающие кабаны копаются в земле. В лесу никогда не бывает совсем тихо.

Но к этим звукам уши Эльморка были глухи.

Через некоторое время он начал вспоминать вкусную еду, которую готовил Фридолин. И поскольку теперь не было никого, кто мог бы ему готовить, он часами топтался на своих кривых ножках без всякой пользы. А ведь ему достаточно было заглянуть в кладовую, которую заботливый Фридолин набил до отказа.

Когда он понял, что бесконечное топтание на месте не поможет, он помчался к вулканам. Он носился от одного кратера к другому и месил в них грязь, пока она не переваливала через края. Но и это было точно так же бесполезно, потому что не могло вернуть Фридолина.

Наконец гном присел возле своего любимого вулкана и задремал. Время от времени из кратера выстреливали фонтанчики холодной грязи и обливали его, постепенно приклеивая к земле. И в конце концов он превратился в комичное изваяние, похожее на изрядно оплывший, заляпанный беспорядочными каплями воска огарок.

Он застыл так надолго. Он забыл о голоде, забыл о вулканах. Он думал только об одном: как отомстить городу у подножия горы — городу, похитившему его единственного товарища.

Вероятно, все случилось, так: Фридолин, как всегда, отправился на осеннюю ярмарку, где его по непонятным причинам задержали. Но как? Силой? Или он согласился добровольно?

Дверь избушки осталась распахнутой настежь, ветер кидал ее из стороны в сторону. Теплый вулкан, служивший до сих пор очагом, остыл, потому что гном Эльморк больше не подкладывал горючих трав и красного камня.

Лисы и волки пробирались в кладовку и уничтожали все, что там было: вяленые туши косуль, копченые кабаньи окорока. солонину из горных коз. Мыши опустошали каменную чашу, до краев наполненную вкуснейшей желудевей мукой, которую с таким терпением и трудом заготовил Фридолин. Сурки и хомяки растаскивали сушеные суповые коренья для своих дитенышей.

Все это гнома Эльморка уже не волновало. Ведь он был особенным существом и мог годами обходиться без еды, хоть и обожал стряпню Фридолина.

Все его помыслы сосредоточились на мести. Город, захвативший его товарища Фридолина, должен исчезнуть!

И он придумал. Он расшевелит, растревожит вулканы, и грязь двинется из недр земли. Она будет бить ключом. Кратеры переполнятся, и холодная грязь не останавливаясь ринется дальше. И поползет она к источнику, об этом позаботится гном Эльморк!

Вместо кристально чистой воды в реку повалит липкая, вязкая масса ядовитой грязи. Потом она медленно выползет за берега… И все дома, жители города, а с ними и сам неверный друг скроются под этой лавиной и задохнутся.

Месяц просидел он, скорчившись возле своего лучшего вулкана, покрытый затвердевшей темно–серой грязью. Он не шевелился. Он наслаждался картинами уничтожения, разыгравшимися в его воображении.