Эльнара. Путешествие за море

— Я смотрю, ты, милашка, не только красива, но и отнюдь не глупа, — удивленно протянул Фернандо, не ожидавший от юной девушки столь здравомыслящих речей. — Стоит признать, Анжелика Пишоне прислала мне очень даже неплохой подарок! Надо будет ее по достоинству вознаградить, когда она приедет в Ласток на Новый год.

— О каком подарке вы ведете речь? — немного побледнела Эли, заподозрив что-то неладное.

— Я говорю о тебе, красотка, — вальяжно развалившись в кресле, заявил испанец. Он с видимым удовольствием закурил трубку, намеренно выпуская дым в сторону девушки.

— Боюсь, вы, синьор Карерас, неверно поняли послание мадемуазель Пишоне, — в черных глазах Эльнары читалась тревога. — Мы с Султаном спешно прибыли в Ласток по предложению мадемуазель Пишоне. Она получила ваше письмо, в котором вы сообщали, что по поручению короля Генриха собираете группу людей, владеющих латинским языком, для срочной государственной службы. Узнав, что я хорошо говорю и пишу на латыни, мадемуазель Пишоне любезно предложила мне попытать счастья, обратившись к вам для получения соответствующих рекомендаций.

— К счастью, король Генрих даже не подозревает о существовании моей скромной особы, — загадочно произнес Фернандо, а потом весело рассмеялся. — А потому вся история с предстоящей Ланшерону войной и государственной службой есть не что иное, как плод буйного воображения моей подружки — неугомонной Анжелики Пишоне. Она всегда была отъявленной проказницей, и даже годы ничуть не изменили ее.

— Выходит, мадемуазель Пишоне подло обманула меня, но зачем? — прошептала потрясенная девушка.

— Чтобы сделать мне приятное, — нагло сказал испанец. Он обошел стол и приблизился к Эли: — Помнится, ты говорила, что настоящая жизнь невозможна без любви? Что ж, красотка, я готов согласиться с тобой в этом вопросе, — рука Карераса потянулась к изящной девичьей шее.

Эльнара отшатнулась, но вдруг испуганно вскрикнула: дверь столовой распахнулась, и в комнату проворно вбежала маленькая обезьянка. Она была одета в коротенькое ярко-красное платье, а на голове у нее красовалась кокетливая черная шляпка, перетянутая алой шелковой лентой. С любопытством озираясь по сторонам, обезьяна ловко вскочила на стол и уставилась на девушку. Карерас поощрительно улыбнулся ей, а затем, обращаясь к животному, серьезным тоном сказал:

— Рад тебя видеть, Кико! Нравится ли тебе мой выбор? — с силой надавив на тонкие девичьи плечи, испанец развернул ошеломленную Эли лицом к обезьяне.

Сделав вращательное движение хвостом, обезьянка бесцеремонно вскочила на плечо Эльнары. Фернандо громко расхохотался:

— Я вижу, Кико, наши вкусы вновь совпали! Молодец, детка! — Прижав девушку к краю стола, он страстно прошептал: — Вот с кого тебе нужно брать пример, моя очаровательная дикарочка!

Эльнара хотела дать наглецу пощечину, но едва занесла руку, как вдруг почувствовала, что ее кто-то резко перехватил, а в следующее мгновение у Эли чуть искры не посыпались из глаз от сильного удара по щеке на удивление тяжелой обезьяньей лапой. Погладив животное по голове, испанец насмешливо усмехнулся:

— Единственное существо на всей грешной земле, которое меня действительно по-настоящему любит, — это чудное животное! По своему разуму эта славная обезьянка мало чем уступает человеку, а некоторых представителей рода человеческого оно, пожалуй, еще и во многом превосходит. Кико очень привязана ко мне, и плохо придется тому, кто посмеет обидеть ее хозяина. Имей в виду, удар по щеке — это ее первое предупреждение. А второго может и не быть. Если Кико, моя капризная, взбалмошная девочка, вдруг разозлится, она безо всяких предупреждений набросится и раздерет все лицо тому, кто осмелится не угодить хозяину. Думаю, будет обидно, если это миленькое личико будет навсегда обезображено уродливым рубцом, не так ли? — холодными пальцами испанец легко коснулся лица Эли, пылающего от негодования. Он еще сильнее прижал девушку к столу и наклонился к ее манящим вишневым губам, отчего ей пришлось слегка откинуться назад.