Элохим, о Элохим

- А кончится это тогда, - сказал Господь, - когда смещаются языки и люди научатся понимать друг друга. Только тогда они придут к Нам с Тобой Единым. Только тогда земля станет бесконечной и небо станет бесконечным. Тогда сама бесконечность станет небом и землей. Тогда все будет млеко и мед, и каждая ветка будет сочиться нежным вином, приносящим легкую печаль и избавляющим от сердечно-сосудистых заболеваний. Тогда лестница в небо ляжет плашмя, и человечество будет свободно ходить туда и обратно, и все тогда будут жить вечно в другом мире. И единственное, что умрет, так это Страшный Суд. Потому что самое омерзительное во всех жизнях, Мовшович, это судить созданных по образу и подобию твоему...

- Ну и хрен с ним, со Страшным Судом, - согласился с Господом Мовшович - тогда бы тебе, Мовшович, пришлось судить и меня.

- А тебе, Мовшович, - меня, - согласился и Господь.

Мовшовичи прижались друг к другу костлявыми плечами, улыбнулись бледными губами и тихо-тихо затянули:

Элохим, о Элохим...

1 В начале была Божественная созидающая сила, и Божественная созидающая сила была у Бога, и Божественная созидающая сила была Бог...

И эта Божественная созидающая сила сидела на вершине лестницы, обозревала окрестности созданного ею мира, а в частности, город Вефиль. названный в честь Ее неким Иаковым, который шел жениться в дом дяди своего Лавана и случайно (неслучайно) во сне не брал на вышеупомянутую лестницу.

И они (Бог и Мовшович), прикрыв глаза от вечной усталости и наслаждения самозабвенно тянули

Элохим, о Элохим...

Под лестницей туда-сюда шлялись бедуины, иудеи, другой народ Израилев и иностранные туристы. Нет-нет да в толпе мелькали латы римского легионера, копьем прокладывающего себе дорогу из борделя в казарму. Периодически в толпе вдруг столбом замирали фарисеи и возносили молитву Ему, а потом также внезапно мчались по своим фарисейстским делам.

Словом волоклась обычная размеренная иудейская жизнь, взбаломошная и неупорядоченная, как и во всяком южном городе.

2 И тут у подножья лестницы образовалась какая-то муть, из которой через несколько секунд сформировалась пара голых джентльменов, лежащих в непотребных позах. И проходящий народ смеялся над ними. И не нашлось ни одного Сима, чтобы прикрыть их, залитую блевотиной, наготу.

Что-то смутно знакомое почудилось Мовшовичу в их телах, точнее в лицах, потому что таких тел он никогда в своих жизнях не видел.

- Кто это? - осторожно спросил Мовшович и Господа.

- Ученики твои, - ответил ему Господь.

- Ни хрена себе, ученички, - про себя подумал Мовшович, а вслух спросил, - а других более приличных учеников у тебя нет?

- Не зазнавайся, Мовшович. Они, как и ты, сотворены по образу и подобию моему, - и на какую-то секунду лицо Господа превратилось в бессмысленную рожу с засохшей в уголке рта блевотиной.

- Каждый человек - это я, - продолжал Он в своем обычном обличьи. Мал человек, и Я - мал. Громаден ростом, и Я - громаден. Я - сильный, Я слабый. Я - здоровый. Я - больной. Я - даун. Я - мудрец. Я - Роден, Я Спиноза, Я - Гитлер, Я - герцог Кумберленд и я - бомж с Курского вокзала. Я - все. И каждый человек - одно из моих лиц.

Поэтому рисуйте Человека красками, режьте его по дереву, высекайте из камня, и вы получите одно из моих лиц. И доколе будет жить Человек, доколе он будет рождаться, не исчерпается многообразие Божье. И с каждым человеком будут прирастать могущество и сила мои. Ибо, как я сотворил Человека по образу и подобию Моему, так и Человек своим рождением ежемоментно творит Меня по образу и подобию своему. И в этом могущество и сила Человека. Переданные Мною Человеку через Духа Святого. Так что, Мовшович, спускайся с лестницы, и прими своих первых учеников. Со всем почтением отнесись к двум частицам моего творения, утешь, успокой и проведи в порядок. К тому же, тот, что поменьше, уже обоссался...

- И что я буду делать с этим обоссанным образом и подобием твоим? медлил Мовшович спускаться с лестницы, на которой он уже прижился и чувствовал себя хорошо.

- Судя по тебе, Мовшович, Я - ленив и туп, - с сарказмом заметил Господь, - я же тебе сказал, спускайся, проведи в порядок, утешь, успокой.

- А потом? - по-прежнему тянул кота за яйца Мовшович.

- Потом, - терпеливо, отвечал Господь, - учи их, неси в них слово Божье. А через них и дальше, в народ израилев. И в другие народы.

- Я знаю это слово Божье?..

- Со временем оно само придет к тебе. От меня.

И Господь пинком скинул Мовшовича к лестницы.