Элохим

Черный Евнух ушел к царю. Ольга и Соломпсио вскочили с постели, чтобы одеться. Соломпсио быстро надела на голое тело белую тунику, которая едва доходила ей до колен, а Ольга – желтую. Они по дому так и ходили в коротеньких римских туниках. Но перед тем, как выйти из дома, поверх туники одевали, как знатные римлянки, столу, покрывающую все тело от шеи до щиколотки и накидывали на плечи широкую паллу. Во Дворце только Соломпсио и Ольга наряжались по римской моде, а остальные женщины носили традиционные иудейские или идумейские наряды. Иногда Соломпсио выходила во двор без столы в одной тунике, обернув себя лишь паллой. И никто не подозревал, что под ней она почти голая.

– Он, наверняка, сам притащится сюда, – предсказала Соломпсио.

И не ошиблась. Вскоре они услышали голос царя снизу из прихожей.

– Сосо! Сосо! Где ты!?

– Ты не выходи, – повелела Соломпсио. – Поговорю с ним одна.

Соломпсио посмотрела в зеркало, поправила волосы и как была в одной тунике, так и вышла на лестничную площадку. Она подошла к балюстраде, облокотилась на перила и игриво откликнулась:

– Абба, я здесь.

Увидев дочь, Ирод начал медленно подниматься по ступенькам, не отрывая глаз от нее, и остановился у ее ног. Его взгляд сперва упал на ее голые ноги, потом он воровато заглянул под тунику. Снизу худые бедра Соломпсио выглядели соблазнительно полнее. Он сунул руки между балясин и взял ее за голые ступни.

– Если бы знала, Сосо, как я люблю, когда ты зовешь меня «абба». Дай поцеловать ножку.

И не дождавшись согласия, Ирод потянулся к ее ногам и стал их целовать.

– Ой, абба, щекотно!

– Но тебе ведь приятно!?

Игривость моментально исчезла с лица Соломпсио.

– Сосо, почему не отвечаешь?

– На такие вопросы я не отвечаю.

– Хорошо, хорошо. Не отвечай. Но будь хоть немножко поласковее.

– Нет причин, чтобы быть ласковой.

– Хорошо, хорошо, Сосо. Только не злись. Я уже поручил Феро покончить с ней, пока меня нет. Вот увидишь, когда я вернусь, ее уже в живых не будет. Как обещал, я выполню твое условие. Станешь ли тогда ласковой ко мне?

– Может быть. Не обещаю. Тогда будет видно.

Царь поднялся на лестничную площадку и подошел к ней. Соломпсио не сдвинулась с места, продолжая стоять у перил. Ей никогда не нравилось стоять лицом к лицу с отцом. Ирод внезапно обнял ее сзади и прижал к перилам. От неожиданности Соломпсио растерялась и замерла. Ее стройное тело оказалось, словно в железных тисках. Он крепко вцепился в перила, затем навалился на нее, освободил руки и начал лапать ее грудь. Соломпсио слышала его тяжелое дыхание за спиной, ощущала всем телом, как Ирод ерзает взад и вперед своими бедрами. Внезапно он резко повернул ее лицом к себе. На нее пахнуло тяжелым запахом, смешанным с ароматом какого-то арабского благовония. С отвращением она отвернула голову. Царь снял ее с перил и припер к противоположной стене. Теперь он жадно об****вал ее *****, *****, шаря руками одновременно по ее ********. Затем он опустился ниже, задрал тунику до груди и стал жадно лизать ее пупок. Облизав и обслюнявив весь пупок, Ирод внезапно ******* язык *** ***** между ** ***. Соломпсио вздрогнула. Все ее существо охватило отвращение. Этого Ирод не заметил, настолько сильно он был увлечен своим «делом». Внезапно он втиснулся головой между ** *** и норовил ********* язык все г***же и г***же. Соломпсио чуть не вырвало. Наконец, Ирод встал на ноги и вновь прижал ее к стене. Соломпсио испугалась, подумала, что вот сейчас он ******* своего Злодея. Но он напрягся, тяжело застонал. Тело его обмякло. И он отпустил ее из своих объятий.

Соломпсио поправила тунику и отошла к перилам. Ей было невыразимо гадко и омерзительно. Она поняла, что Ирод **** **** в штаны.

– Ты слаще своей матери, – прошептал царь слабым голосом.

– Ну уходи же! – процедила она.

Но он не уходил. Продолжал стоять за спиной. И вдруг своим обычным голосом спросил:

– А почему не отпускаешь Лоло?

– Мне скучно без нее, – отрезала отрывисто Соломпсио.

– Поехали вместе. Ты давно не была в Масаде. Симон построил там новую баню. Пар поднимается из-под пола по трубам и наполняет баню через щели в них. Тебе понравится.

– Нет, я не хочу никуда ехать. А потом, Лоло не здоровится. Женские дела. Ясно!?

– Ясно, ясно! Только не злись. Пусть остается. Раз ты так решила.

Царь спустился по ступенькам и вновь остановился у ее ног.

– Можно на прощание еще раз поцеловать пальчики.

И опять не дождавшись ответа, царь прильнул губами к пальцам ее ноги. Но теперь он не просто целовал, а нежно обсасывал их один за другим. Соломпсио, отвернув лицо, ждала, когда же кончится это мучение.

Ирод, между тем, не торопился. Ему было тяжело уходить. Но и оставаться также было мучительно. Он осознавал все безумие своей преступной любви к дочери, но был бессилен изменить что-либо. Одно присутствие Соломпсио, одно прикосновение к ее нежной коже – и царь терял ощущение реальности. Царство, Дворец, люди, весь мир куда-то исчезали. Существовала только Соломпсио, такая красивая, родная, близкая и в то же время недоступно далекая, холодная.

– Абба, не мучай ни себя, ни меня.