Элохим

Так поступил и Маттафий бен Теофилий. И все шло до этого утра в соответствии со строгими требованиями закона. Но утром Первосвященник внезапно оставил Храм и вернулся в свой дом в городе. По собственному признанию, ночью, во сне, он совершил ужасный грех – совокупление с женщиной.

Мало кто, будь на месте Элохима, не устоял бы от соблазна полюбопытствовать и не спросить, что же произошло. Но Элохим, учтиво промолчав, предоставил Йешуа бен Сию самому сказать то, что он сочтет нужным.

– Ценю твою учтивость. К тому же она очень уместна. Дело в том, что на Йом Кипур Храм остался без Коген Гадола. Рабби Маттафий сегодня утром признал себя ритуально нечистым. Братья Боэтии и Иосиф бен Эл-Лемус предложили мне как Сеган ХаКодешиму заменить его. Но я отказался, и предложил Иосифу стать Коген Ше-абаром[65]. Он согласился. Теперь не очень ясно, что делать после Йом Кипура. Вроде бы нельзя иметь двух коген гадолов. Так что совещание старейшин само собою откладывается.

– Это неплохо.

– Неплохо, согласен. Отпадает срочность. Но, тем не менее, не снимается вопрос.

– Что имеешь ввиду?

– Элохим, Мариам – лучшая воспитанница Храма. Желанная невеста. Коген Гадол жаждет обручить ее с Иосифом, своим наследником. Того же хотят еще несколько высших священников для своих сыновей. Абиатар без конца осыпает меня и Коген Гадола подарками и умоляет выдать Мариам за его сына. Но это еще не все. Мне недавно донесли, что вроде бы Ирод также проявил к ней живой интерес.

Услышав имя Ирода, Элохим побледнел. Он никак не ожидал такого оборота. Йешуа бен Сий заметил, как Элохим изменился в лице.

– Понимаю тебя, Элохим. Положение очень серьезное. Нельзя недооценивать Ирода. Он силен и способен на все.

– Что предлагаешь, Йешуа?

– Выбирать из двух зол меньшее. Хотя Иосиф и не очень приятная личность, но вроде бы свой, из колена Левия. К тому же молод. Думаю, надо убедить Мариам согласиться выйти за него замуж. И, чем скорее она будет обручена, тем лучше. Ирод вряд ли посмеет идти против Храма. Кто знает, быть может, Иосиф останется Коген Гадолом и после Йом Кипура.

Иосиф бен Эл-Лемус был невзрачным, ничем не примечательным молодым священником. «Ни рыба, ни мясо» – обычно говорят о таких людях. Представить его мужем Мариам было Элохиму также больно, как и видеть ее одной из жен Ирода. Элохим был уверен, что Мариам ни за что на свете не согласится стать женой ни того, ни другого. Ему было ясно одно – его дочь оказалась перед миром взрослых мужчин и нуждается в его защите.

– Как ты считаешь, Элохим?

– Мне сначала надо поговорить с Мариам.

– Да, разумеется, – согласился Йешуа бен Сий. – Ну что, тогда увидимся после Йом Кипура?

– Наверно. Но прежде чем уйти, Йешуа, я бы хотел взять свой меч.

Йешуа бен Сий несколько удивился. Он никак не ожидал от Элохима такой просьбы. Тем не менее, он вызвал Никодима и повелел ему принести меч Голиафа. Через несколько минут Никодим вернулся и передал Второсвященнику меч, обернутый в ветхую одежду.

– Элохим, что бы ни случилось, можешь рассчитывать на мою поддержку, – сказал Йешуа бен Сий и почтительно протянул меч Элохиму.

Тот развернул одежду. Потом взял меч за рукоятку и наполовину вынул из ножен. Он ощутил меч всем своим существом как естественное продолжение собственной руки. Словно рука налилась новой силой.

– Через час, Элохим, главная наставница получит мое письмо.

– Йешуа, не знаю, доведется ли нам еще раз увидеться. Во всяком случае очень благодарен тебе.

Элохим поцеловал клинок, резким движением вложил меч в ножны и обернул его вновь в ту же одежду.

88

Элохиму было некуда торопиться. Еще не было и полудня. До дневной молитвы оставалось много времени. К тому же надо было дождаться, пока письмо Йешуа бен Сия дойдет до Храма.

Он вышел из дома Второсвященника на площадь Офел, но пошел в противоположную от Храма сторону. Затем прошел между Дворцом Хасмонеев и Газитом, излюбленным местом городской молодежи, которая все чаще стала называть его по-гречески Ксистусом. Тут с недавнего времени царем Иродом проводились гимнастические состязания. Ксистус был соединен с Храмом арочным мостиком. Это было еще одним архитектурным новшеством царя. Белокаменная лестница винтом поднималась на мостик и вела прямо к воротам в западной стене Храма.

Элохим поднялся по ступенькам на мост. На лестничной площадке перед воротами он остановился. Оттуда открывалась вся панорама города. Нижний город уходил от Храма вниз на юг, к долине Енном. Далеко на западе над крышами Верхнего города возвышались зубчатые стены и башни царской крепости. Невольно Элохим вспомнил Ольгу. Как бы ему хотелось увидеть ее!