Еловые дрова и мороженые маслята (Рассказы и повести)

Крохали — это утки, такие же утки, как обычные у нас кряквы, но только крохали побольше, потяжелей, да и носы у них узкие, загнутые на конце, и на головке хохолок. Но главное то, что крохали отличные рыболовы. А вот почему этих рыболовов-крохалей зовут еще рыбогонами, узнаете чуть попозже. У нас крохали не водились — свои гнезда они устраивали где-то подальше, на севере, на глухих лесных озерах или по берегам быстрых таежных рек. Я не видел этих уток ни по весне, ни по лету, но зато осенью, когда к берегам нашего озера начинала подходить на нерест рыбка-ряпушка, крохали появлялись в наших местах и у всех на виду принимались ловить эту удивительную рыбешку.

Ряпушка была очень странной рыбкой. Сама небольшая, она все лето жила в глубине, а вот к осени, когда приходили настоящие холода, почему-то поднималась из глубин и принималась искать места, где вода была похолодней. Казалось бы, странно: как так — ведь почти все рыбы, кроме чудака налима, который мечет икру только по зиме, начинают свои нерестовые игры лишь тогда, когда вода станет достаточно теплой. Ну, ладно налим — он толстый, большой, может, мороз ему и не страшен. А ряпушка-то маленькая, такая нежная на вид… Но и она, ряпушка-невеличка, оказывается, ждала холода, чтобы отметать икру.

Дождавшись своего часа, эта быстрая серебристая рыбешка появлялась около берега, среди камней. Вот тут-то обычно и подстерегали ее крохали-рыбогоны.

Хмурый осенний день расходился медленно. Сегодня ночью шел первый редкий снежок, и теперь большие камни, что торчали из воды у самого берега, оделись в чуть сползшие набок белоснежные шапки. Я видел вдали от берега нескольких птиц с хохолками, конечно, догадывался, что это крохали, но никак не мог предположить, что эти осторожные и, как мне казалось, очень пугливые птицы могут смело заявиться к самой деревне.

Но вот что-то произошло, птицы как будто о чем-то договорились и неторопливо расплылись в разные стороны. И я удивился, отметив, что эти самые утки-крохали вдруг разобрались по парам и так, пара за парой, образовали неширокий полукруг. И полукруг этот двинулся в мою сторону, в сторону деревни.

Я присел на корму лодки, уже затащенной на берег, и стал терпеливо ждать, что будет дальше. А крохали приближались… Я уже видел, как они что-то внимательно высматривают в воде, коротко поводя из стороны в сторону головками. Вот птицы еще ближе, вот их отделяет от моего берега полоса воды всего метров в тридцать… И тут строй полукруга вдруг ожил. Птицы, как по команде, сразу разошлись в стороны и, вскинув крылья и отчаянно ударяя по воде, все так же попарно понеслись к самому берегу. И из воды впереди строя-полукольца одна за другой стали выпрыгивать небольшие рыбешки — и рыбешки, спасаясь от крохалей бегством, неслись в самый берег…

Конечно, это была ряпушка, явившаяся сюда, к камням, на нерест. Многие рыбешки, выскочившие из воды, прыгали в стороны, пытались скрыться в глубине, а те, что без оглядки неслись к самому берегу, к камням, оказывались на мели и тут же доставались крохалям-рыбогонам.

«Так вот почему этих птиц называли рыбогонами!» — догадывался я, впервые увидев охоту крохалей за ряпушкой… Они, выстроившись полукольцом загона, действительно гнали рыбешку к берегу, на мелкое место, где ее легче было поймать, и удачно ловили тех рыбок, которые оказывались поглупей, менее расторопными. Уж такой закон всякой рыбной ловли: рыбаку обычно и достается та рыба, которая почему-либо не научилась быть осторожной или заболела и потеряла силы. И здесь уж ничего не поделаешь таков закон природы.

Крохали охотились за ряпушкой на нашем озере до самого льда. Они все так же, по утрам, появлялись в стороне от берега и будто не думали вначале ни о какой рыбной ловле. Но потом, заметив, прознав, что ряпушка, наконец, появилась, поднялась из глубин и направилась к берегу, разбивались на пары и полукольцом загона гнали испуганную рыбешку на отмель.

Много ли рыбы переловили эти рыболовы-рыбогоны за последние две недели осени, точно не знаю. Наверное, все-таки не очень много… Не знаю я до сих пор и другое: зачем эти птицы-рыболовы во время охоты разбивались на пары? Может быть, проще и легче было охотиться не парами, а выстраиваться в цепочку по одному? Но это мое личное мнение. А крохали, видимо, рассуждали как-то иначе.

ВОРОНЫ-ПУТЕШЕСТВЕННИЦЫ