Еловые дрова и мороженые маслята (Рассказы и повести)

Хоть и знал я, что не найти теперь комарам дорогу ко мне, но все равно было мне как-то не по себе от этого настойчивого гуда-писка. А вдруг эти разбойники что-то придумают и все-таки доберутся до меня? Нет, уж лучше не надо. А может, закрыть от случайной беды окно? Но окно закрывать мне не хотелось — душно будет в доме. И пришлось мне мириться с этим изводящим гудом и учиться спать под воинственный писк миллионов комаров.

Начинался этот неумолчный гуд-писк каждый раз с вечера и прекращался лишь тогда, когда поднималось солнце, а вслед за солнцем заявлялся и утренний ветер. Вот и выходило, что весь мой сон целиком зависел теперь только от комаров. И даже утром, прежде чем открыть глаза, слышал я через последний предутренний сон своих мучителей. И как раз тут, под самое утро, и стали мне сниться страшные сны, будто за мной кто-то гонится, будто кто-то хочет меня поймать, а я убегаю, но все никак не могу убежать…

Но вот как-то проснулся я и по привычке стал вспоминать, какие страхи приходили ко мне сегодня во сне. И вдруг первый раз с начала комариного нашествия ничего не вспомнил… Что случилось? Что произошло? С опаской я посмотрел на окно. Обычно серая от полчищ комаров марля на этот раз, как и положено быть чистой марле, была не серой, а белой… Правда, комары за окном все же вились, но совсем не в таком числе, а потому и не так громко гудели.

Посмотрел я на часы — времени было еще совсем мало, нет, не пора еще разлетаться комарам. Присмотрелся я к деревцам и кустикам, что росли у меня под окном — нет, не качаются они, не поднялся еще ветер, который мог бы разогнать комаров. Да и солнце еще только-только собиралось вставать из-за леса. Так что все-таки произошло, куда делись мои мучители?

И тут показалось мне, что створка окна, открытого наружу, оставшегося за марлей, качнулась… Качнулась еще раз, и у самой марли замерла на какое-то мгновение знакомая длиннохвостая птичка. Замерла, трепеща крылышками, тут же вспорхнула вверх, исчезла, а створка окна снова качнулась.

Подошел я потихоньку к окну… На створке открытого окна рядком сидело пять сереньких, молоденьких трясогузок-птенцов, только что выбравшихся из гнезда, а около них, высоко подняв головку и опустив вниз для равновесия длинный, вечно беспокойный хвостик, стояла на тоненьких ножках взрослая птичка, моя знакомая трясогузка. В клюве у нее был мохнатый комочек только что наловленных комаров. И к этому угощению тянули свои головки птенцы.

Но вот угощение кончилось, и моя трясогузка, ловко соскочив со створки окна, метнулась к марле, возле которой бились комары и, застыв в воздухе на какие-то секунды, — раз-раз-раз — быстро набрала в клюв новый мохнатый комочек — комаров.

Так и повелось у нас с тех пор изо дня в день: с утра пораньше приводила трясогузка к моему окну своих птенцов и ловила для них комаров. А чуть попозже стали и птенцы пробовать свои крылышки. Ловить комаров возле моего окна они научились очень скоро, и надоедливые насекомые, что старались забраться ко мне в дом, больше не будили меня, и страшные сны мне больше не снились.

Когда же поднималось солнце и комары где-то прятались до следующего вечера, все мои трясогузки собирались на крыше дома, отдыхали после утренней охоты и готовились, как и по весне, еще к одной охоте — за мухами.

И часто, увидев на крыше дома своих маленьких друзей, я останавливался, приветливо улыбался им и подолгу наблюдал, как молоденькие трясогузочки учатся кувыркаться в воздухе и ловить на лету больших синих мух.

СКВОРЕЦ

Давно собирался я завести себе скворца. Нравилась мне эта большая черная птица, птица умная и очень веселая. Хотел я скворца приучить так, чтобы держать его дома без клетки, как собаку или кошку. Но где взять скворца?

Советовали мне поймать скворца прямо в скворечнике. Мол, заберется он туда к скворчатам, а ты и прикрой дырочку-леток сачком, каким бабочек ловят. Скворец и попадется, когда станет обратно вылетать.

Слушал я такие советы и думал… Разве можно ловить птиц, когда у них птенцы в гнездах? Пропадут птенцы. Нет, на такое дело меня не подобьешь. Да и не нужен мне взрослый скворец. Взрослую птицу разве приучишь к себе как следует? Вечно будет она дичиться. Другое дело молодая птица, недавний птенец — с ним дружбу скорей заведешь… А где взять молодого скворца?

И снова мне советовали: «Дождись, когда скворчата подрастут и станут сами выбираться из скворечника. Тут ты их и поймаешь. На ночь они все равно в скворечник забираются. Встань пораньше, возьми сачок, закрой сачком отверстие в скворечнике и постучи по столбу, к которому скворечник прибит. Скворчата кинутся прочь из скворечника и попадутся в сачок».

Нет, не мог я и так поступить — не мог обмануть скворцов. Ведь поверили они мне, когда поселились в домике, который я для них смастерил. Как же я стану их ловить, когда не ждут они от меня ничего плохого? Да еще и обидятся потом, не прилетят на другую весну… И опять я остался без скворца.