Элрик — Похититель Душ

За время, прошедшее после их последней встречи, Чарион Пфатт преобразилась в настоящую женщину; в ней была какая-то твердость, основанная на уверенности в себе, и отсутствовала всяческая бравада. Она почти не удивилась, увидев Уэлдрейка, но однако же, пока она приветственно ему улыбалась, глаза ее шарили по комнате, пока не остановились на Элрике.

— Я принесла вам, господа, приглашение от хозяина корабля на сегодняшний вечер, — пробормотала она.

— И давно ты служишь принцу Гейнору, госпожа Пфатт? — спросил Элрик, стараясь говорить нейтральным тоном.

— Довольно давно, принц Элрик, приблизительно с того времени, когда я в последний раз видела тебя — тем утром на цыганском мосту…

— А твоя семья?

Она поправила каштановые волосы, ниспадающие на кружева и шелк ее одежды. Веки девушки на мгновение опустились.

— Моя семья? Дело в том, что именно ради них я и заключила союз с принцем Гейнором. Мы их ищем — ищем с тех самых пор, когда произошло то великое разрушение.

Она вкратце рассказала, что Гейнор освободил ее из темницы в одном из дальних миров, где ее посчитали ведьмой.

Гейнор сказал, что он тоже ищет ее дядюшку и бабушку, поскольку, по его мнению, только они и могут с уверенностью преодолевать границы между измерениями и вывести их к трем сестрам.

— Ты уверена, что они живы? — тихо спросил Уэлдрейк.

— По меньшей мере, я уверена, что живы дядя и бабушка, — сказала она. — Но вот маленький Коропит находится где-то дальше, чем они, а возможно, он каким-то образом скрыт от меня.

После этого она удалилась — сказала, что идет в город купить несколько драгоценных безделок.

— Я и в самом деле влюбился, — признался Уэлдрейк своему другу, который воздержался от комментариев, касающихся разницы в возрасте. Уэлдрейку было, судя по всему, под пятьдесят, а молодой женщине не больше восемнадцати.

— Такие вещи не имеют значения, когда сердца бьются в такт, — восторженно сказал он, и Элрик не понял, то ли он цитирует себя самого, то ли какого-то им почитаемого поэта.

Элрик погрузился в молчание, не обращая внимания на излияния своего друга. Элрик размышлял о капризах мультивселенной, той среды, которую он до сего времени понимал только в символическом плане.

Он размышляет о символике Равновесия, о том устойчивом состоянии, за достижение которого боролись все философы, пока из соображений целесообразности или из-за угроз их жизням и душам не стали заключать сделок — кто с Законом, а большинство с Хаосом, который является стихией, чья природа близка большинству колдунов. И таким образом пришли они к тому, что достижение цели, ради которой они столько готовились, стало невозможно. Некоторые из них были рождены для этой цели, а некоторые — обречены на ее поиски. Те, кто был обречен на эти поиски, поняли, что произошел великий обман, они в полной мере познали, что было потеряно ими.

Гейнор, один из бывших принцев Равновесия, понимал это лучше кого-либо другого, поскольку он прежде уже знал совершенство, но утратил его.