Ельцин

Домой он вернулся 4 декабря. До 2001 года он жил не в «Барвихе-4», где тем летом начался капитальный ремонт, а в «Горках-9», на государственной даче в Усове, вверх по течению Москвы-реки. Квартира в Крылатском по-прежнему оставалась за ним, но во время второго президентского срока Ельцин, кажется, ни разу в ней не ночевал. Состояние здоровья вынуждало его проводить в «Горках-9» гораздо больше времени, чем раньше в «Барвихе-4». Дом был построен в конце 1920-х годов в качестве госдачи для Алексея Рыкова, преемника Ленина на посту председателя правительства СССР. В течение четверти века он был в распоряжении Вячеслава Молотова, а с 1958 по 1964 год — Никиты Хрущева. Позже его большей частью использовали для размещения гостей советского руководства. Дача в «Горках-9» была обычным загородным особняком с тонкими дорическими колоннами на фасаде. Дом был организован как гостиница: в длинные коридоры на двух этажах справа и слева выходили небольшие комнаты. Он был довольно ветхим, в 2000 году обвалилась часть потолка на втором этаже[1405]. Чтобы восстановить силы, Ельцин целыми днями гулял по обширной территории, где когда-то Хрущев, который считал себя большим специалистом по сельскому хозяйству, выращивал овощи, цветы и ягоды. Хрущев любил обходить свои владения, потому что дорожка была ровной, без подъемов. Несомненно, это оценил и Ельцин[1406].

Рабочая активность президента ограничивалась получасом ежедневных деловых разговоров, подписанием указов и законов (для протокольных решений использовалась факсимильная печать) и встречами с Чубайсом, происходившими несколько раз в неделю[1407]. 23 декабря Ельцин наконец-то сумел добраться до своего кремлевского кабинета и провел там час или два. Он был в восторге: «Было такое чувство, будто вернулся из долгой командировки. Почти физически переполняло нетерпение, желание работать… У меня было удивительное ощущение: я — другой человек! Я могу справиться с любой проблемой!»[1408] 31 декабря он присутствовал на новогоднем приеме, ежегодно устраиваемом мэром Москвы в Кремле, через несколько дней отправился в парную. Баню плохо протопили, и он простудился. 7 января его положили в больницу с двусторонним воспалением легких, вернуться к работе он смог лишь в конце месяца. Одним из первых иностранных гостей Ельцина стала новый госсекретарь США Мадлен Олбрайт, которая прибыла в Россию 21 февраля. Он показался ей «восковой фигурой», поразил ее своим бледным, одутловатым лицом и худобой (с момента инаугурации он похудел почти на 30 килограммов). Тем не менее «голос Ельцина был твердым и уверенным, а его синие глаза сверкали»[1409].

В отношении здоровья 1997 год был наиболее благоприятным за время второго президентского срока Ельцина. Той весной его состояние быстро улучшалось. Иностранные государственные деятели смогли в этом убедиться на встрече 27 мая в Париже, где состоялось подписание «Основополагающего акта», скрепляющего неохотное принятие Россией расширения блока НАТО на восток. В большом бальном зале Елисейского дворца все увидели прежнего Ельцина.

«Присоединившись к шестнадцати лидерам стран НАТО и [Генеральному секретарю] Хавьеру Солане, Ельцин повел себя, словно знаменитый комик, выслушивающий хвалебные речи в свой адрес перед вручением премии за великие прижизненные достижения. Он знал, что ситуация требует торжественности, но не мог удержаться, чтобы не дать своим болельщикам то, чего они от него ждали. Выражение его лица постоянно менялось: вот он преисполнен удовлетворения, когда присутствующие лидеры один за другим превозносят его искусное управление и преданность реформам и демократии, а вот изо всех сил пытается сосредоточиться на значимости момента. Когда настало время подписания Основополагающего акта, он сделал глубокий вдох, расписался, а потом по-медвежьи обнял Солану и расцеловал его в обе щеки»[1410].