Ельцин и другие. Летопись 1991-1999 годов

В октябре СФ отклонил яблочный закон "О соглашениях о разделе продукции". В западных и российских СМИ началась интенсивная кампания в пользу яблочного варианта закона.

Группа американских сенаторов обратилась к президенту Клинтону с просьбой обратить внимание Ельцина на значение закона о СРП (имелся в виду яблочный вариант) для экономического подъема России и создания в стране благоприятного инвестиционного климата.

Дума не преодолела вето СФ. К этому времени многие депутаты и сенаторы начали разбираться в сути происходящего. Теперь давление правительства Черномырдина и "Нефтяного совещательного форума", представляющего в России интересы крупнейших мировых нефтедобывающих компаний, не смогло заставить депутатов принять яблочную редакцию закона.

Болдырев пришел к выводу, что Явлинский выполнял оплаченный заказ по лоббированию закона: «Интересный штрих: конфликт по закону "О соглашениях о разделе продукции" совпал в "Яблоке" с другой дискуссией - о механизме финансирования избирательных кампаний движения. Там наши с Явлинским позиции тоже оказались противоположны, прежде всего, по основному вопросу: на каких условиях можно брать деньги и кто должен знать об этих условиях. И эта дискуссия тоже возникла не на пустом месте, а в связи с реально выявившимися проблемами, суть которых станет яснее из описываемых ниже позиций сторон. Его позиция: если я взял деньги под свою ответственность, то и не обязан никого информировать об условиях. Моя позиция была другой: как же члены движения будут обеспечивать выполнение обязательств, если они о них ничего не знают? Или потом нам скажут, что мы просто обязаны? Что "так надо" - без всяких объяснений? Причем, выяснится тогда, когда будет уже поздно... И даже если обязательства не касаются всех членов движения, а только лидера - при достижении поста президента - можем ли мы вести человека к власти, не зная, какие и перед кем обязательства он принял и насколько они соответствуют тому, ради чего мы объединялись?.. На Съезде (в закрытый от прессы первый день его работы 1 сентября 1995 года) выяснилось, что из представленных мною материалов все касавшееся вопроса о механизме финансирования избирательных кампаний движения было просто ... изъято неизвестным цензором. Возник скандал. Но не симптоматично ли совпадение решительного прекращения на съезде дискуссий по двум темам: первая - лоббирование, мягко говоря, странного (с точки зрения интересов России) закона, вторая - механизм финансирования избирательных кампаний движения?

Дальнейшее развитие событий, связанных с законом "О соглашениях о разделе продукции", к сожалению, лишь подтвердило для меня обоснованность разрыва с этим движением и его лидером. И дело не в различии политических взглядов или, тем более, несходстве характеров амбициозных политиков, как во время думской избирательной кампании осенью 1995 года и позднее это пытались представить, особенно в Петербурге. А что стоит? Никаких счетов Явлинского или его соратников - "разработчиков" закона "О соглашениях о разделе продукции" я, разумеется, не видел и ничего не знаю о том, есть ли они. Не было бы историй с Центробанком, а затем и с законом "О соглашениях о разделе продукции", увидел бы - не поверил. Но эти истории были, причем с большим количеством подробностей и нюансов, не описанных здесь, но весьма и весьма для меня убедительных. И даже без них, лишь на основе того, что изложено здесь, мне не нужно видеть никаких счетов. Я не верил тому, что подобное можно делать бескорыстно, пусть даже в силу самого густого идеологического тумана в голове. Мы ведь, все-таки, говорим не о полных идиотах. Поэтому - не верил тогда и, разумеется, уж тем более не верю теперь...»

Совет федерации, принимая согласованный закон в декабре, пошел на некоторые компромиссы. Болдырев отмечает, чего им добиться не удалось.

Не удалось полностью исключить лазейки для внеконкурсного предоставления месторождений.

Остался ключевой дефект закона - отсутствие жесткого регулирования расходов недропользователя, полностью компенсируемых российским сырьем. Все самые главные "детали" в этом вопросе остались на усмотрение правительства. Тем самым сохранились стимулы к коррупции и к затратному подходу, в том числе к закупкам максимально дорогого зарубежного оборудования.

Соглашения «Сахалин-1» и «Сахалин-2» остались в своем первоначальном виде.