Ельцин и его генералы

Видать, хмель сильно ударил по моим мозгам, иначе с чего бы это и меня черт дернул просунуться сквозь плотный строй генеральских погон и совсем не к месту промычать Грачеву что-то про встречи в Афгане и противогазы, которые за доллары распродают иностранным фирмам армейские тыловики. Пока Грачев пытался понять смысл моего страстного заявления, Чемоданова оттеснила меня от министра и принялась отчитывать за невежество. Мой подвиг действительно был тогда неуместен.

Тут и подошел Дубынин. Он вежливо попросил Татьяну Васильевну оставить нас вдвоем, а сам достал записную книжицу и стал внимательно расспрашивать меня о сути проблемы. Я рассказал ему все, что знал о затеянной минобороновскими коммерсантами продаже одной зарубежной фирме огромной партии армейских противогазов. А главное о том, что забугорных дельцов интересовали даже не наши противогазы, а фильтровочный материал в них…

НГШ поблагодарил меня за информацию, и мы выпили с ним по бокалу шампанского за Российскую армию. Через некоторое время я узнал, что «противогазная сделка» была пресечена…

Потом была встреча с Дубыниным в Главкомате Объединенных Вооруженных Сил СНГ, куда НГШ прибыл в качестве представителя министра обороны. На совещании шла речь о проблемах военной интеграции. Руководство Минобороны в то время занимало осторожную позицию: Грачев постоянно делал упор на то, что российская сторона везет на себе львиную долю финансовых и материально-технических трат. Дубынин же стал высказывать мнение, что, несмотря на все трудности, Россия обязана помочь странам Содружества поставить на ноги национальные армии.

После совещания я спросил у Виктора Петровича, не возникнут ли у него трения с Грачевым по поводу серьезных расхождений в подходах к военной интеграции. Он посмотрел на меня усталыми глазами (был уже неизлечимо болен) и ответил:

— Я говорю то, что думаю, а не то, что кому-то хочется.

…Дубынин понимал, что если Кремль и МИД уже приняли окончательное решение о передаче островов, то вмешательство Генерального штаба с его отрицательной точкой зрения будет политически опасным. Тем более что еще со времен Горбачева на Смоленской площади стало дурной модой принимать некоторые крупные политические решения, игнорируя мнение военных.

Но еще не все было потеряно. В политике, как и в военном искусстве, часто успешно действуют одни и те же законы: если высоту нельзя взять в лоб, ее обходят с флангов…

Вскоре в Генеральном штабе стали частенько появляться гражданские люди с депутатскими значками. Они подолгу засиживались в кабинете Дубынина, куда офицеры Главного оперативного управления приносили большие оперативные карты дислокации ДВО и ТОФа и множество других документов. НГШ провожал их довольный. В конце июля 1992 года по инициативе группы народных депутатов (в том числе и тех, которые приходили в ГШ) были назначены закрытые парламентские слушания по Курилам. В те дни я еще не знал, что генерал-полковник Дубынин замышлял последнюю в своей жизни операцию…

СКРЫТЫЙ ПЕРЕЛОМ

На закрытых парламентских слушаниях Министерство иностранных дел РФ представлял заместитель Козырева Георгий Кунадзе — один из тех, кто явно проталкивал решение вопроса в пользу Японии под видом «восстановления справедливости». Все доводы, факты, цифры, приводимые Кунадзе, и его ответы на вопросы депутатов были пронизаны, на мой взгляд, единственной идеей — протащить «сдачу» островов через парламент и подготовить необходимую почву для «прорыва Ельцина на Восток». Ему явно подыгрывал и первый зам Председателя Верховного Совета Сергей Филатов. В Генеральном штабе внимательно наблюдали за перипетиями борьбы в Верховном Совете по курильскому вопросу. На стол НГШ регулярно ложились необходимые документы и докладные наших генералов и офицеров, участвовавших в слушаниях и заседаниях по этой проблеме…

Из стенограммы закрытых парламентских слушаний Верховного Совета РФ «Российско-японские отношения и конституционная проблема территориальной целостности Российской Федерации» (28 июля 1992 года):

«С. А. Филатов:…Отсутствие российско-японского мирного договора обусловливает крайне осторожный, а зачастую откровенно сдерживающий подход японского правительства к развитию связей с Россией. Мне думается, что подходу российского руководства, направленному на решение территориального вопроса, конструктивной альтернативы нет, так как от этого зависит подписание мирного договора с Японией…

…Конечно, практическое выполнение декларации (имеется в виду Декларация 1956 года. — В.Б.) должно быть увязано с заключением мирного договора.

Только после подписания этого документа российскояпонские отношения будут поставлены на прочную договорно-правовую базу, а мы тем самым, пусть и с опозданием, перевернем последнюю страницу на Востоке так же успешно, как сделали это на Западе…

И. В. Рогачева, народный депутат РФ:…Что можно сказать о подходах к решению экономической стороны этой проблемы? Какова позиция МИД в этом вопросе?