Ельцин и его генералы

С 1987 года — начальник штаба — первый заместитель командующего войсками Сибирского военного округа, а с 1988 года — начальник штаба — первый заместитель Главнокомандующего войсками Южного направления.

В 1990 году был назначен на должность начальника Главного штаба — первого Заместителя Главно командующего Сухопутными войсками.

С 1991 года — начальник Главного организационно-мобилизационного управления — заместитель начальника Генерального штаба ВС СССР.

В июне 1992 года стал первым заместителем начальника Генерального штаба Вооруженных Сил РФ.

На должность начальника Генштаба — первого заместителя министра обороны был назначен указом президента РФ в декабре 1992 года.

Женат, имеет двоих детей.

НАЧАЛО

…Он принял должность тихо, без тех громких заявлений и скороспелых нововведений, которые обычно свойственны многим генералам. Да, собственно, Колесникову и принимать-то нечего было: он уже немало времени работал здесь, исполнял обязанности начальника Генштаба. Ничего принципиально не менялось, разве только степень ответственности да количество сигарет, которые Михаил Петрович стал смолить еще безудержней (потом, правда, перешел на трубку).

Напрочь лишенный позерства, пустого словоблудия и должностной чванливости, он создавал впечатление очень прагматичного и в то же время не по чину простого человека. О таких обычно говорят «свой мужик». Эта пара слов в офицерской среде имеет высокую цену…

Вскоре настало время новому НГШ показаться на людях в новой роли. Было это как раз в тот период, когда РФ и США подписали очередной Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. Рядовым россиянам эти сокращения были глубоко до фени, а президентские и мидовские клерки носились с договором, радостно кричали об очередном «историческом прорыве» и требовали «широко и глубоко» разъяснять непросвещенной толпе величие дел президента.

Министру обороны и недавно назначенному начальнику Генштаба было рекомендовано принять участие в кампании по пропаганде нового «исторического прорыва». Некоторые генералы тут же принялись расточать комплименты и громко хлопать в ладоши — так, чтобы услышали в Кремле…

Колесников решил выступить перед личным составом академии Генштаба. Мне было приказано сопровождать его вместе с помощником НГШ генералом Александром Скворцовым.

В зале академии сидело около 500 офицеров и генералов. Элита Вооруженных Сил. Когда Колесников вышел к трибуне, наступила такая тишина, что я, казалось, слышал, как посвистывает волосок в носу у соседа. Колесников обратился к залу как-то по-свойски, по-простецки:

— Мужики, не ждите от меня никаких прожектов военной реформы. Сейчас главное знаете что?

Зал затаил дыхание.

— Сейчас самое главное — выжить!

В зале дружно и громко забормотали. Колесников, как мне показалось, на минуту опешил. Он, видимо, не ждал такой реакции. Но потом твердо и громко повторил:

— Да! Выжить…

Высказав немало весьма прагматичных мыслей по поводу состояния армии, он искусно обошел места, где по логике его суждений надо было говорить о виновниках ее развала. Получалось, что развал этот охватил Вооруженные Силы как бы сам по себе, наподобие стихийного бедствия. В зале хорошо чувствовали недомолвки НГШ и потому то и дело раздавались негромкие реплики типа:

— А кто же виноват?

Это было что-то принципиально новое: раньше в такой аудитории никто не мог позволить себе комментировать выступление начальника Генштаба. Колесников наверняка почувствовал эту атмосферу неприятия его слов о состоянии армии и военной реформе и потому постарался быстро «свернуть» эту тему и перешел к основной. Он достал из папки три странички текста и, строго следуя каждой букве, стал зачитывать абзацы, иногда комментируя их.

Эту педантичность можно было легко объяснить: НГШ анализировал слишком серьезный военно-политический документ, насыщенный многими десятками цифр, формулировок и выводов, которые и на йоту не должны были расходиться с официальной позицией Кремля. Основной вывод: подход России к сокращению стратегических наступательных вооружений, зафиксированный в Договоре СНВ-2, верный. А ведь еще какой-то час назад я слышал от специалистов Минобороны и Генштаба, что в документе есть целый ряд положений, которые несправедливы по отношению к России… НГШ добросовестно отрабатывал указание «сверху».