Ельцин и его генералы

Все это время он занимался наукой, опубликовал множество трудов по теории военного дела. Особенно много внимания уделял вопросам реформирования армии и оборонной системы государства.

Многие начальники академии ГШ до Родионова считали неприличным руководить десятками докторов и кандидатов наук, будучи «неостепененными». Стоило им Намекнуть какому-нибудь начальнику кафедры или факультета — ударными темпами варганилась кандидатская или даже докторская. Было это в порядке вещей.

Родионов за семь академических лет собственноручно наработал такое количество материала, которого хватило бы на три докторских и десять кандидатских. «Остепеняться» не хотел принципиально. Чтобы не было лишних разговоров.

А в Кремле по-прежнему с опаской принимали сигналы осведомителей и руководителей МО о том, что «Родионов гонит смуту». Особенно большое недовольство вызвали взгляды Родионова на Договор СНВ-2: начальник академии ГШ, опираясь на множество самых точных расчетов, обнажил опасные уступки оппонентам и опасность, которую несут обороне России эти уступки.

В конце 1996 года а академию Генштаба прибыл министр обороны США Уильям Перри, чтобы прочитать лекцию по проблемам международной военной безопасности. Коснулся он и Договора СНВ-2.

После лекции один из генералов спросил:

— Господин Перри, когда же американцы перестанут нас дурить?..

Член американской военной делегации, рядом с которым я сидел, наклонился ко мне и с холодным сарказмом сказал:

— Школа Родионова…

Я уже знал, что в Пентагоне к назначению Родионова министром отнеслись весьма настороженно. А ЦРУ давно зачислило генерала в разряд «опасных интеллектуалов с жесткими национал-патриотическими принципами».

В ходе чеченской войны профессорско-преподавательский состав академии по указанию ее начальника провел всеобъемлющий анализ организации и проведения войсковой операции, переросшей из «блицкрига» в затяжную и бестолковую войну. Получился капитальный труд с весьма удручающими выводами и о состоянии армии, и о безответственности высшего государственного и военного руководства. Труд запросили в Минобороны, где он вскоре бесследно исчез.

То, что Родионов последовательно прошел практически по всем командным должностям от командира взвода до командующего войсками военного округа, вооружило его огромным войсковым опытом, который в стенах главной военной академии страны был успешно соединен с новейшей теорией военного дела. Все это в российских и зарубежных военных научных кругах выдвинуло его в разряд стратегов-прагматиков.

Теоретические взгляды Родионова можно было не разделять. Но их невозможно было не признавать. Многим из высшей политической верхушки они «резали ухо». Дело иногда доходило до того, что, не будучи способными одолеть в честном бою Родионова-теоретика, некоторые кремлевские чиновники из Совета обороны РФ приписывали министру несостоятельные взгляды и сами же их «разоблачали». Так было, например, когда Родионова публично стали упрекать в том, что он-де со старыми мерками подходит к оценке военных угроз для России. Родионов даже не стал отвечать на эту дешевую провокацию…

Научная честность Родионова, прагматизм и конструктивность его теоретических взглядов, подкрепленных огромным практическим опытом службы в войсках и круто замешанных на патриотизме, — все это, пожалуй, в решающей степени предопределило появление начальника академии Генерального штаба под знаменами Конгресса русских общин осенью и зимой 1995 года — накануне парламентских выборов. Он стал главным военным экспертом КРО. Однако в силу того, что лидеры движения — Скоков и Лебедь — допустили серьезные просчеты в стратегии и тактике выборной борьбы, КРО потерпел жестокое поражение.

Так что попытка хождения генерала Родионова в большую политику оказалась непродолжительной и неудачной. Хотя последствия могла иметь для него серьезные: тогдашний министр обороны Грачев уже дал команду подбирать новую кандидатуру на должность начальника академии ГШ. Но кремлевские аналитики помешали осуществить эту задумку. Они точно рассчитали: устранение Родионова, имеющего большой авторитет в войсках и в академии, может негативно сказаться на предвыборных позициях президента в армии…

Очень многие у нас в Минобороны и Генштабе еще в начале 1996 года стали потихоньку «списывать» генерала Родионова в запас — близилось его 60-летие. И не было почти никого, кто бы мог предвидеть, казалось бы, совершенно невероятный поворот в судьбе генерала…

МОЛЧАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА