Ельцин и его генералы

«Жизнь сложнее и многообразнее, чем любые схемы, проекты, прогнозы. Мне тогда думалось, что руководители республик не столько хотят разрушить сам Союз, сколько не воспринимают Горбачева. Инициатива руководителей трех республик, по-видимому, вносила некоторую определенность, помогала обществу выйти из тупика, в котором оно оказалось. Создание СНГ позволяло сохранить стратегическое ядерное оружие в одних руках, избежать его растаскивания по национальным огородам, расширения круга ядерных держав со всеми вытекающими из этого последствиями для международной стабильности и безопасности…

Судьба вовлекла меня в события, связанные с болезненным и трудным завершением существования СССР и возникновением СНГ, свела с людьми, так или иначе причастными к этим событиям, дала понять причины и следствия этой драмы.

Участвуя в заседаниях Госсовета, будучи еще министром обороны «могучего и неделимого», я все больше убеждался в том, что Союза фактически уже нет и ничего подобного ему не будет. Горбачев, очевидно, это чувствовал и, как мне кажется, страдал. Его серьезным упущением в то время было нежелание пойти на конфедеративную форму государственного устройства. А такие предложения выдвигались. Что потом началось — у всех в памяти. И народ вроде бы высказался на референдуме за сохранение Союза, а система так и не удержалась…»

Шапошников абсолютно прав: Горбачев боялся конфедерации. Это предвещало изнурительные политические бои с Ельциным, в которых он, Горби, будет выглядеть вечно обороняющимся.

Когда главные политики грызутся между собой, армия становится похожей на любопытную сторожиху Матрену Ивановну, на глазах у которой пинают друг друга директор колхоза и главный бухгалтер: на чью сторону ни стань — все равно будет плохо… Чем дерьмовее идут дела в стране, чем тяжелее армии, тем более изощренной политической проституткой обязан быть министр обороны. Тут либо принимаешь эту роль, либо протестуешь и вешаешь китель на гвоздик.

Размышляя о весьма путаной линии поведения Шапошникова в тот период, опять прихожу к выводу: военная власть, полученная от власти высшей в качестве вознаграждения за лояльность, рано или поздно начинает разоблачать свою беспринципность. И тут я снова вспоминаю слова Шапошникова:

«Многие республиканские парламенты провозгласили верховенство принятых ими законов над законами общесоюзными. Как в этом случае можно было удержать все в рамках Союза? Силой? Но это значило бы опять танки на улицах, кровь, слезы, страдания людей. Нужны были срочно политические решения. Зимняя охота в Беловежской пуще продлила агонию умирающего Союза созданием Содружества Независимых Государств (СНГ).

Тогда мне казалось, что беловежский акт хотя и означал возникновение принципиально новой военно-политической ситуации, но вместе с тем открывал довольно благоприятные перспективы для создания системы коллективной безопасности, широкой интеграции…»

Ловлю маршала на слове.

Вспомним его рапорт:

«…Нет единого подхода в строительстве единой обороны и безопасности СНГ… отсутствует переходный период в решении вопросов создания вооруженных сил некоторыми государствами Содружества, что может вызвать взрыв в среде военнослужащих, страдания членов их семей».

Какие уж тут «благоприятные перспективы»… Кровь, слезы и страдания людей — в переизбытке. Время от времени появляются и танки…

ЗАГОВОРЩИК ГОРБАЧЕВ

…Незадолго до кончины Союза в декабре 1991 года Горбачев предложил главам республик еще раз собраться и попытаться спасти государство новым договором. И хотя позиции президента СССР к тому времени были сильно подорваны и в общественном мнении, и в политических кругах, он все же сумел добиться от некоторых глав республик, чтобы появился на свет коллективный документ, в котором была зафиксирована необходимость сохранения страны.

Но соотношение сил уже было не в его пользу в борьбе с Ельциным, который продолжал явно и скрыто разрушать союзный центр. Между Горбачевым и Ельциным в присутствии республиканских президентов происходили яростные дискуссионные схватки, иногда доходящие чуть ли не до прямых оскорблений. Некоторые руководители республик, уставшие от этих дебатов и ясно понимающие, что от позиции Ельцина теперь в огромной мере зависит, быть Союзу или нет, говорили Горбачеву: «Вы между собой договоритесь, а мы вас поддержим».

Ельцин не откликался. Ельцин уже вынашивал планы тройственного союза. И тогда Михаил Сергеевич стал искать другие способы своего политического выживания под видом спасения Союза…

Однажды он позвонил Шапошникову и сказал, что три полковника Ракетных войск стратегического назначения прислали ему телеграммму, в которой пригрозили, что если не будет спасен СССР, то они нанесут ядерные удары по всей территории страны…

Серьезно обеспокоенный маршал попросил у президента фамилии шантажистов или хотя бы номер воинской части, в которой они служили. Но ничего этого получить не смог, после чего и сделал вывод, что столь жуткого документа не существовало в природе.