Ельцин как наваждение

И Ельцин по-приятельски похлопывает Буша по спине. Тот улыбается и произносит:

– Сегодня мы с президентом России о многом поговорили и кое о чем даже договорились. Это большой день для наших стран и народов!

До авиабазы Andrews, где нас поджидает президентский спецборт, вертолет летит всего двадцать минут. Ельцин сидит в кресле с закрытыми глазами. По всему чувствуется – устал. Но сказать об этом при нем нельзя ни в коем случае. Он старательно, всегда и всюду, поддерживает миф о своей нечеловеческой работоспособности: Ельцин очень мало спит, Ельцин очень мало ест, Ельцин никогда не устает, Ельцин все время занят государственными делами.

Сидящие напротив него Петров с Волкогоновым громко, чтоб шефу было слышно, обсуждают итоги визита к Бушу:

– Друзья и на «ты» – это был сильный ход!

– Да! Очень правильное решение!

…В Торонто прилетаем с большим опозданием, уже затемно. Самолет едва встает на стоянку, как к трапу подгоняют несколько автобусов. Рассаживаемся и едем в резиденцию канадского премьер-министра. В окошко пытаюсь рассмотреть город. Трудно сказать почему, но он погружен в темноту, будто уличные фонари горят вполнакала. Единственное, что хорошо освещено, – каток на застывшей реке, по которому весело скользит множество людей. Завораживающее зрелище. Непривычное для нас ощущение довольства и беззаботности.

Учитывая дефицит времени, Ельцин предлагает премьеру Малруни отказаться от переговоров с участием делегаций и пообщаться с глазу на глаз. К нашему удивлению, тот соглашается, причем весьма охотно.

Время близится к полуночи. Ужасно хочется спать. Сидим в большой и узкой комнате. Расставленными рядами потертых стульев она напоминает не то колхозный кинотеатр, не то актовый зал какого-нибудь райисполкома. Ждем, когда Ельцин с премьером, закончив переговоры, выйдут и сообщат нам о результатах своего саммита. От нечего делать разглядываю дремлющих российских коллег (у канадцев день был спокойнее нашего, поэтому они бодрствуют – сидят и тихо о чем-то переговариваются). Взгляд задерживается на Шапошникове – как же оригинально он сейчас выглядит! Сидит, положив ногу на ногу, и его белоснежно-белые носки забавно контрастируют со строгим маршальским мундиром, а ботинки с каблуками, высотой сантиметров пять, никак не меньше, вовсе придают ему слегка опереточный вид. Хотя человек он, как я успел заметить, серьезный. И очень даже приличный. Да и как о командующем о нем не слышал ничего дурного, только хорошие отзывы.

Дверь, ведущая в зал, где проходят переговоры, открывается, и на пороге появляются Малруни и Ельцин. Радостно улыбаясь, они направляются к микрофону, стоящему перед рядами стульев. Канадец хочет что-то сказать, но шеф опережает:

– Хочу сообщить вам, что у нас с премьер-министром состоялся очень откровенный и полезный разговор. Во многом наши позиции совпали. Но главное вот что: мы друзья и общаемся друг с другом на «ты»! Я зову его Брайан, он меня – Борис.

…Самолет с ревом и дрожью набрал высоту, и успокоился в заоблачном поднебесье. Теперь дело за малым – отмучиться в кресле десять часов, и мы дома! А пока, сидя за столом на шесть VIP-персон, ждем, когда подадут ужин. Ельцина с нами нет, он у себя в отсеке уединился с Коржаковым. Судя по тому, что к ним бегают стюардессы с подносами, тоже собираются отужинать. Наконец, доходит очередь и до нас.

– Что желаете на аперитив?

– А давайте-ка выпьем водочки! За успех!

Волкогонов вздыхает так, словно только что поставил точку в очередном научном трактате, и это дает ему право немного расслабиться:

– За успех – это можно, – и припоминает, видимо, главное, чем запомнился этот сумасшедший день: – Друзья и на «ты» – это все-таки был сильный ход!

Петров согласно кивает: очень правильное решение!

Глава 18 Прощальный аккорд (откровение в трех частях)

Часть первая

Сегодня по телефону меня обругала родная мать. За то, что, как она выразилась, «работаешь на своего Ельцина». Об этом прискорбном, по ее мнению, факте уже знают все соседи, и ей так стыдно, что хоть на улице не показывайся.

– Он нам все время врет! Каждый день врет!

– Мам, ну что ты такое говоришь? Что он вам наврал?

– Как это что?! А ты не знаешь? Обещал народу, что цены, как при Горбачеве, расти не будут, а они растут! Вот сегодня пошла в магазин за молоком, а его нет!

Матушка моя хоть и политизирована, как и многие пенсионеры в нынешние времена, но ни в политике, ни в экономике не разбирается. А в последние дни как заговорит о моем шефе, так еще и путается в логических построениях. А ведь еще год назад была такая его сторонница – слова супротив Ельцина не скажи! Разве что на митинги в Лужники не ходила. Да и то по уважительной причине – ноги уже не те.

– Я что-то не пойму, чем ты недовольна, – тем, что молока нет, или тем, что оно стало дороже?

– Молока нет. А ценник есть. Я как на него глянула, так и ахнула: Матерь Божья!