Ельцин как наваждение

Вон оно что! Такое мне почему-то в голову не пришло. Теперь понимаю, чем он так доволен. Но не понимаю другого – когда Гаррисон успел передать ему президентскую весточку? К Ельциным он пришел позже меня, из-за стола я никуда не отлучался, до двери провожал его вместо со всеми. Так что все это время находился рядом и ничего подобного не слышал. Странно. Ну, не по телефону же они говорили об этом?! Скорее всего, уже где-то встречались. Тогда все, что произносилось за столом, – лишь дополнение к чему-то более значимому, о чем нам с Ярошенко знать не дано. И что это может быть? Думаю, не просто привет от старины Джорджа. Нечто повесомее привета.

– Буш уже понял, что дело надо иметь только с Ельциным!

Что ж, этого следовало ожидать. Горбачев слабеет, вера в него как в надежного партнера теряется, и прагматичные американцы ищут пусть не во всем равноценную, но достаточно предсказуемую замену. Но не в характере Бориса Николаевича останавливаться на достигнутом:

– А вот европейские лидеры этого еще не поняли. Еще верят, понимаешь, в Горбачева. Все еще ждут, что он развяжет все конфликтные узлы. Не дождутся, – шеф устало откидывается в кресле, закрывает глаза, и мне кажется, что продолжения разговора не будет, но ошибаюсь. – Ельцин эти узлы развяжет! Только Ельцин! Вот в чем мы их должны убедить.

– Может, мне заняться подготовкой вашей программной статьи о решении самых актуальных международных проблем? Это было бы интересно для европейцев.

– Статьи? Статьи… – Ельцин на минуту задумывается, оценивая предложенное на пригодность. – Нет! Статья – это слова. А нужен какой-то сильный ход. Такой, какого ждали от Горбачева, а он его так и не сделал!

Вдруг вспомнилась недавняя встреча с приятелем, несколько лет назад выехавшим из Союза на ПМЖ в Израиль. Под рюмочку и соленый огурчик он на чем свет стоит клял Горбачева за то, что тот до сих пор не восстановил дипломатические отношения с Иерусалимом. Может, это как раз и есть тот самый «сильный ход», о котором говорит Ельцин?

– Борис Николаевич, Советскому Союзу давно следовало восстановить дипломатические отношения с Израилем. Горбачев почему-то тянет с этим вопросом, никак не может решиться. А ведь это один из анахронизмов «холодной войны». Мне кажется, в этом вопросе вы могли бы проявить инициативу.

– При чем тут Израиль?! – Ельцин недовольно морщится. – Я же вам говорю про европейских лидеров, а не про еврейских.

– Во всех европейских странах существуют еврейские диаспоры, очень сильные и очень влиятельные. Если вы инициируете дипломатическое признание Израиля, это будет замечено не только в Европе, но и во всем мире. А в Америке в первую очередь. Так что убиваем сразу несколько зайцев. Мне кажется, это сильный ход.

Ельцин прищуривается, поджимает верхнюю губу и задумчиво покачивает головой. Похоже, идея не кажется ему никчемной.

– Ну- у, может быть, может быть…

Воодушевленный, развиваю успех:

– А еще Горбачев обещал предпринять шаги к вступлению СССР в Совет Европы. Но в прошлом году, когда выступал в Европарламенте, об этом так ничего и не сказал. Говорят, многие европейские лидеры этим разочарованы. Думаю, это еще один хороший повод выступить с инициативой.

Шеф и это предложение воспринимает благосклонно, но идея завоевать симпатии еврейских диаспор, причем не только в Европе, но и во всем мире, ему, похоже, больше пришлась по душе:

– Два «сильных шага» нам одновременно не потянуть. Так что сосредоточьтесь на Израиле. Только вот что, – Ельцин поднимает вверх указательный палец, что означает: «Внимание, я сейчас скажу нечто самое важное!». – Все должно быть сделано в режиме «народной дипломатии». Ничего официального! Чтоб всем было понятно: Вощанов действует от моего имени, но без моего непосредственного участия!

В этот момент он чем-то напоминает мою школьную учительницу по физике. Та каждую пятницу заканчивала урок словами: «Теперь запишем задание на завтра!». И мы хором кричали: «А завтра у нас нет уроков!». Она останавливала радостный гвалт резким хлопком ладони по столу, после чего произносила абракадабру, которую каждый из нас знал на зубок и мог повторить даже спросонья: «Для таких, как вы лоботрясов, “завтра” – это не есть завтра. Это следующий урок, к которому вы должны начинать готовиться именно завтра!».

Возвращаюсь домой пешком. Это не близко, где-то с час хода. Но надо осмыслить разговор с шефом. Таких невыполнимых заданий я от него еще не получал. И ведь корить некого, сам напросился. Думал, мое дело – присоветовать, а дальше все и так как-то сложится. Ан нет! Теперь надо ломать голову, как выполнить предложенное – на неофициальном уровне установить рабочие контакты известного, но, по большому счету, рядового советского парламентария Ельцина с первыми руководителями государства Израиль. И при этом не использовать никакие официальные каналы и не имея никаких документально закрепленных полномочий, а в расходах рассчитывать лишь на спонсорские пожертвования.