Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

А что же Ельцин? Ведь претензии автономий, в первую очередь, касаются его: автономии-то - российские. Как замечает помощник Горбачева, который ведет стенограмму, «Ельцин все время молчит, угрюмо смотрит перед собой, явно недоволен всем происходящим, хотя Горбачев делает работу за него, пытаясь исправить последствия его посулов в кампании суверенизации» (надо полагать, прежде всего имеется в виду все то же - «Берите столько суверенитета, сколько проглотите!»)

«Угрюмо молчит», потому что не собирается отказываться от своей главной стратегический идеи: полномочия Центра должны быть максимально сокращены. Горбачев, естественно, опасается, что эта тенденция в конце концов неизбежно приведет к ликвидации Центра и, соответственно, по всей вероятности, всего Союза. А что по этому поводу думает Ельцин? Он, по-видимому, в точности не знает, во что превратится Союз (есть, правда, кое-какие намётки), но – Карфаген (союзный Центр) должен быть разрушен! Или – оставлен с минимальными полномочиями.

Автономии между тем продолжают наседать.

Председатель Верховного Совета Коми Юрий Спиридонов:

- Руководство страны и России начало вести дело без нас. Мы подпишем (Союзный договор. - О.М.) сами. Целостность России будет определена в Федеративном договоре.

Председатель Верховного Совета Северной Осетии Ахсарбек Галазов:

- Если мы будем насильственно сдерживать исторический процесс суверенизации, то нанесем непоправимый ущерб единству России.

Председатель Верховного Совета Кабардино-Балкарии Валерий Коков:

- Почему мы не сможем сами передать Союзу те полномочия, которые РСФСР передает Союзу?

Даже Якутия жаждет суверенитета, причем добивается его очень напористо. Председатель Верховного Совета республики Михаил Николаев:

- Мы неоднократного ставили вопрос о признании (нашего. - О.М.) суверенитета. Когда это будет сделано? Если вы настаиваете на соблюдении Конституции, - мы ставим вопрос о статусе наших республик: по Конституции Верховный Совет решает вопрос о приеме в СССР новых республик. Меня не удовлетворяет ваша вступительная речь (имеется в виду вступительная речь Горбачева на этой встрече, довольно обтекаемая. - О.М.), как и встреча с Борисом Николаевичем. Мы субъекты Союза или нет? О нашей нынешней встрече трудно информировать (по-видимому, надо понимать так - трудно информировать общественность республики, которая вроде бы ожидает, когда наконец Якутии будет предоставлен настоящий суверенитет. - О.М.)

Особая позиция Татарстана

Однако решительней всех выступает лидер Татарстана, председатель его парламента Минтимер Шаймиев:

- Наш Верховный Совет принял решение о вхождении в Союз в качестве самостоятельного государства. Процессы суверенизации необратимы. Мы за укрепление Союза, но если не будет возможности подписать Союзный договор (подписать самостоятельно. - О.М.), мы не сможем подписать договор с Россией. Силой сейчас ничего не сделаешь.

Ельцин, естественно, не желает, чтобы Российская Федерация начала необратимо разваливаться, так же, как разваливается Советский Союз, но он вынужден искать компромисс. Его предложения:

- Надо сказать: первое - республики являются субъектами Союза и РСФСР. Второе - сесть с каждой республикой и послушать, как они хотят подписывать Союзный договор (видимо, Борис Николаевич надеется, что, разговаривая с каждой республикой по отдельности, их будет легче уломать. - О.М.) Некоторые республики могут подписать отдельно - в таком случае надо указать, что они остаются субъектами РСФСР. Если Татарстан не хочет участвовать в Федеративном договоре (то есть в договоре между составными частями России, который тогда готовился параллельно с Союзным договором. – О.М.), а заключает отдельный договор с Россией, - мы согласны… Документ для Съезда народных депутатов РСФСР должен содержать признание суверенитета республик (то есть этот суверенитет должен быть признан официально российской законодательной властью, как того и желают республики. - О.М.)

В заключение встречи Горбачев принялся сокрушаться по поводу того, что вот-де КПСС, союзная власть упустила «национальный вопрос», посчитала его окончательно решенным. Оказалось, однако, что это далеко не так. Этот вопрос стал «полем борьбы различных политических сил», «многие национальные движения именно на этой проблематике, придав ей острый разрушительный характер, пришли к власти». Слова Горбачева можно было понимать так: от этого, мол, все нынешние беды - и происходящий развал Союза, и нарастающая опасность развала Российской Федерации.

- Оказалось, что мы были слишком деликатны, - посетовал Горбачев.

Кого он имел в виду под национальными движениями, пришедшими к власти? В большинстве республик - и союзных, и автономных, - у власти к тому моменту оставалась все та же партийная номенклатура.