Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Когда самолет взлетел, Плеханов связался с Крючковым и сообщил ему, что Горбачев отказался ввести ЧП.

Стол (в самолете – О.М.) накрыли на скорую руку: овощи, сало, большая бутылка виски. К концу полета в ней не осталось ни капли…».

(В скобках замечу – это сочетание сала и виски вызвало кое-что в памяти. На рубеже сороковых и пятидесятых прошлого века, когда великий вождь затеял борьбу с космополитизмом, среди самых активных борцов с этой крамолой оказался и наш знаменитый гимнописец, ну прямо прыгал и скакал впереди паровоза. Как-то он решил пригрозить пальчиком отдельным несознательным советским гражданам, написал такой стишок:

Я знаю, есть еще семейки,

Где наше хают и бранят,

Где с умилением глядят

На заграничные наклейки,

А сало… русское едят.

И вот, как видим, много лет спустя команда заговорщиков, людей, в общем-то близких по духу знаменитому гимнописцу, возвращаясь после невыполненного боевого задания, употребляет это самое сало и «с умилением» поглядывает на бутылку с заграничной наклейкой Whisky. Не пошло, значит, впрок нравоучение знаменитого стихоплета).

Вернемся, однако, к основным событиям августа. После неудачного визита к президенту оставшийся на земле Валентин Варенников проводил совещание с командующими округами… Он сообщил прилетевшим в Крым по распоряжению министра обороны СССР генералам, что в стране вводится режим чрезвычайного положения и что «в связи с ухудшением состояния здоровья» Горбачева обязанности президента переходят к Геннадию Янаеву.

– Говоря о состоянии здоровья Горбачева, – вспоминает маршал артиллерии Владимир Михалкин, – Варенников употреблял выражения: «очень болен» и «что-то там у него не в порядке внутри»…(А ведь этот генерал-каратель, генерал-«ястреб» только что разговаривал с Горбачевым и прекрасно видел, что тот абсолютно здоров. И, – не стесняясь, врет своим коллегам-генералам. Вот оно пресловутое «Честь имею!» – О.М.)

В это время в Москве, за тысячу километров от затерявшегося в крымских горах военного аэродрома «Бельбек», Геннадий Янаев оторвался от застолья в кругу своих друзей, чтобы отправиться на экстренное совещание в Кремле…

В 21-35 самолет министра обороны приземлился на военном аэродроме «Чкаловский» под Москвой.

– После посадки, – свидетельствует командир корабля Павел Бабенко, – к нам, в кабину пилотов, зашел Плеханов и потребовал предоставить список пилотов для их поощрения за образцовое выполнение задания. Он был пьян…

Надо сказать, что вообще почти вся героическая деятельность августовских спасителей отечества протекала в водочных и «височных» парах. Особенно тут отличился премьер Павлов, который «отключился» вскоре после начала путча и почти не включался, пока его не пригласили вместе с другими в «Матросскую тишину».

Все телефоны отключены…

Из воспоминаний помощника Горбачева Анатолия Черняева (события происходят в Форосе в середине дня 18 августа):

«Я сидел в кабинете с плотно закрытыми окнами и включенным кондишеном и не слышал, как подъехали к служебному дому Болдин, Бакланов, Шенин и Варенников. А когда Ольга (референт. – О.М.) ворвалась и сообщила, что они уже вошли в дачу к Горбачеву, я тут же снял трубку, чтобы позвонить в Москву… узнать, что у них там в столице стряслось и зачем пришлось столь неожиданно направить сюда такую «делегацию». Снял по очереди все три трубки: СК – правительственная через пункт связи в Мухалатке и спутник, внутренняя – на территории дачи, обычный «городской». Мертво.

Телефоны были отключены у всех – у охраны, у врачей, у поваров, у шоферов и даже у офицеров при «ядерной кнопке»…

Как только уехала «банда четырех»… я попросил зайти ко мне офицера безопасности. Тот сказал, что всем распоряжается здесь теперь приехавший из Москвы генерал Генералов… Тогда я попросил, чтобы он зашел, мы давно были знакомы. Генерал вежливо мне «разъяснил»: связь отключена из Москвы, никуда Горбачев завтра не поедет и никакого подписания Союзного договора не будет, никто отсюда, с территории дачи, не выйдет, у гаражей, где стоят машины Горбачева с правительственной связью, поставлены автоматчики, привезенные Плехановым. С ним, с Генераловым, приехало несколько сотрудников, внешняя охрана территории «укреплена» пограничниками («…и если даже я вас выпущу, Анатолий Сергеевич, – добавил он, – вас задержат они»)…

Я понял, что с Генераловым объясняться бесполезно. Сказал ему только, что, задерживая меня, он нарушает не только гражданский закон, а и Конституцию – я народный депутат и пользуюсь депутатской неприкосновенностью.

На эти, как и на предыдущие, мои «соображения» он отвечал одним: «Поймите, Анатолий Сергеевич, я военный человек, – у меня есть приказ, и я обязан его выполнять».

Все они в те дни ссылались на то, что они военные и должны выполнять приказы вышестоящего начальства, забывая, что самое вышестоящее – верховный главнокомандующий, он же президент Горбачев. Именно его приказ важнее всех остальных.

«Ядерная кнопка» – в руках заговорщиков