Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Горбачев и Ельцин встречаются с военными

Впрочем, непосредственно в ту пору, когда происходили события, появились публикации противоположного свойства - о том, что не Горбачев обращался к военным за помощью, а, напротив, военные предлагали ему ее. Так, 11 декабря 1991 года в «Российской газете» появилось сообщение, что, «по неофициальным данным», Горбачев встречался с группой командующих округами и некоторыми другими военными ПО ИХ ИНИЦИАТИВЕ. Военные предложили сохранить Союз с помощью силы. Однако Горбачев отклонил эту идею. Может быть, говорилось в сообщении, это всего лишь слухи, но тот факт, что сегодня группу командующих округами намерен принять Борис Ельцин, свидетельствует о том, что встреча с президентом Горбачевым действительно могла состояться.

Днем позже появилась уже более определенная информация - в «Независимой газете». 10 декабря Шапошников по просьбе Горбачева созвал расширенное совещание командующих разных уровней. Официально - для «подведения итогов и постановки задач на будущее». Однако главным, естественно, было другое. На совещании выступил Горбачев. В газете говорилось, что он призвал спасти страну от развала, сказал, что здесь его интересы и интересы военных совпадают: единая армия не может существовать без «более или менее» единого Союза.

Но, как писала «Независимая газета», «страстный призыв президента СССР не произвел большого впечатления на собравшихся». Все говорило о том, что армия за Горбачевым не пойдет.

Не думаю, что Горбачев обращался к военным с каким-то «страстным призывом»: у него ведь уже были разговоры с главнокомандующим, позиция Шапошникова для него была совершенно ясна, как и то, что прыгать через голову главнокомандующего было совершенно бессмысленно. Как пишет сам Шапошников, на совещании Горбачев «не сказал ничего существенного, а в конце, как бы раскаиваясь, произнес слова сожаления о том, что мало уделял внимания Вооруженным Силам».

По признанию самого Горбачева, на совещании с военными он «был встречен враждебно».

В этот же день Горбачев получил распоряжение Ельцина о переходе Федерального агентства правительственной связи и информации (ФАПСИ) под юрисдикцию России. То есть Горбачев лишался главного инструмента для организации каких-то силовых действий (возникни у него желание их предпринять), - правительственной связи. Как и в пору большевистского переворота 1917 года связь была главным орудием захвата и удержания власти. Тогда - почта, телефон, телеграф, теперь - тоже телефон, только в тысячу раз более совершенный.

На следующий день, 11 декабря, с руководством Вооруженных Сил, командующими военных округов, командующими армий, многими командирами дивизий встретился Ельцин. Встреча прошла - как говорилось в одном из отчетов - «в теплой, коллегиальной и очень конструктивной обстановке». В отличие от Горбачева, Ельцин не просил поддержки, даже не намекал, что она ему нужна, - напротив, сам обещал сделать для армии все, в чем она нуждается. Наверное, это была более верная тактика, чем общие горбачевские рассуждения и покаяния.

Ельцин, - это опять-таки взято из отчета - «ответил практически на все вопросы, которые волнуют армию», в том числе и по военному бюджету, по финансированию оборонных программ...

Главное же - заверил военных и всю страну, и весь мир (который очень беспокоился о судьбе советского ядерного оружия), что «ни о каком разделе Вооруженных Сил речи быть не может. Международная общественность может не беспокоиться».

На самом деле до раздела советских Вооруженных Сил оставались считанные дни.

«Он не хотел крови»

Любопытное объяснение «миролюбия», проявленного в той ситуации Горбачевым, дает в своих воспоминаниях уже не раз упоминавшийся бывший пресс-секретарь президента СССР Андрей Грачев:

«В ту… памятную ночь (с 7-го на 8 декабря. - О.М.) «пущисты» изрядно нервничали - само место встречи выбирали с учетом близости польской границы… Но сотрапезники напрасно тревожились за свою безопасность. Даже если бы маршал Шапошников не изменил своему президенту и Конституции, Горбачев все равно не прибег бы к услугам армии или спецназа, чтобы арестовать заговорщиков. Хотя именно за то, что он не сделал этого, «не выполнив тем самым своего конституционного долга по защите союзного государства», его впоследствии яростно критиковали многие, в том числе и другие, августовские, путчисты - В.Крючков и Д.Язов, сами по необъяснимой причине не решившиеся арестовать Ельцина, когда интернированный в Форосе Горбачев не мог этому помешать.