Элвис Пресли: Реванш Юга

Эта перемена в духовных традициях семейства Пресли весьма показательна, поскольку передает близость белой бедноты к учению пятидесятников, которое тогда множило своих сторонников. Появившись на рубеже XX столетия, этот культ отмежевался от баптистской церкви, более сдержанной в проявлениях веры. Решительно повернувшись спиной к «пристойной» вере южной буржуазии, проповедники пятидесятников преподносили Священное Писание в прагматическом и манихейском прочтении, лучше приспособленном к духовности в большинстве своем неграмотного населения, близкой к суеверию. Орудуя адом и раем, как другие — кнутом и пряником, евангелисты больше взывали к страху, чем к разуму, повергали паству своими речами просто-таки в гипнотическое состояние, когда на того или другого снисходил Святой Дух и тот принимался говорить «на языках».

В отличие от того, что происходило в религиозных общинах чернокожих, где глоссолалия (бессмысленная речь во время экстаза), впадение в транс и обмороки были непременными этапами на пути к экстазу, у белых пятидесятников всё проходило не так бурно и зрелищно. Возможно, именно в этом афроамериканцы и «белое отребье» дальше всего расходились между собой на Юге, расколотом надвое расовой сегрегацией; белые считали коллективную истерию в церквях негров признаком вульгарности и отсутствием достоинства, кощунственной сакрализацией чувственности. Это ощущение усиливало чувство собственного превосходства: белая беднота видела в своем пуританстве торжество духа над плотью. Поэтому музыкальное сопровождение, очень важное по обе стороны расовой границы, у белых было более сдержанным: они предпочитали простую гармонию и размеренный ритм, тогда как негритянский госпел, бесконечно сложный в ритмическом плане, черпал свою силу в буйстве мелизмов и коллективном возбуждении.

Не выказав такого же раннего развития, как Арета Франклин, которая была уже состоявшейся певицей, когда четырнадцати лет от роду сделала свои первые записи госпела, Элвис Пресли все-таки с удовольствием пел в церкви. «Я был взращен на госпеле, — вспоминал он позднее. — Эта музыка всегда была частью моей жизни. Госпел был средством забыть о моих проблемах». До 1937 года верующим приходилось довольствоваться палаткой, установленной на пустыре рядом с родным домом Элвиса в Восточном Тьюпело, но, когда Пресли вступили в общину несколько лет спустя, церковь пятидесятников уже переехала в более привычное деревянное здание на Адамс-стрит. За неимением пианино верующие чаще всего пели под гитару. Вернон, Глэдис и Элвис охотно подпевали присутствующим, но не было и речи о том, чтобы составить профессиональное трио. То, что некоторые журналисты представляли как «турне госпел», на самом деле было revivals — собраниями, позволявшими последователям разных общин сойтись вместе и помолиться или устроить летом пикник под религиозные песнопения.

Элвис впервые заявил о себе как певец не в церкви, а в школе Восточного Тьюпело, где учился, особо не выделяясь, под руководством миссис Граймз. Между прочим, она была дочерью того самого Орвилла Бина, который долгое время давал работу Вернону Пресли, пока не отдал его под суд по прекрасно отлаженной схеме. Южная буржуазия первой половины XX века считала своим долгом заботиться о спасении «белого отребья», при этом напоминая ему о его долге.

По обычаю каждое утро один из учеников должен был славить Создателя, исполняя церковный гимн. Когда очередь дошла до десятилетнего Элвиса, он затянул «Old Shep»: несмотря на свое название — «Старый пастух» («Старый пастырь»), на самом деле это был самый первый хит певца в стиле кантри Реда Фоли. Речь в песне шла о пастушьей собаке, спасшей своего юного хозяина, когда тот тонул. Тем не менее учительницу растрогал чистый голос Элвиса, и она предложила директору школы отправить его на песенный конкурс, устраиваемый в Тьюпело в начале октября по случаю ежегодной ярмарки. В тот день Элвис, не дотягивавшийся до микрофона, взобрался на стул, преодолел свою робость и исполнил шлягер Фоли в присутствии своей матери, пришедшей в неописуемый восторг. Правда, никакого приза он не получил. Забавная история, не зря ее потом растиражировали и раздули, но действительность не оставляет места для легенды о чудо-ребенке.

Зато эта история подчеркивает, в общем-то заурядный, интерес десятилетнего мальчика к стилю хиллбилли (кантри), который служил звуковым фоном для семей бедных южан. Главным источником музыки для тех, кому было не по средствам обзавестись граммофоном, служило радио — средство массовой информации, переживавшее бурный подъем в момент возвращения Америки к мирной жизни. Пришествие телевидения подписало смертный приговор крупным довоенным радиосетям, зато мелкие региональные станции привлекали местных рекламодателей.