Элвис Пресли: Реванш Юга

Другой вариант вырисовывался со стороны Лас-Вегаса и шикарных кабаре — искусственный и денежный мирок, в котором Пресли получил бы работу, не связанную с разъездами. Идея была не нова, Паркер уже запустил пробный шар весной 1956 года, когда проверил ее на Эдди Арнольде. У Элвиса осталось неприятное воспоминание от краткого появления в отеле «Нью Фронтьер», но с тех пор ситуация изменилась в корне, на смену снобам, которые тогда облили его презрением, пришло поколение поклонников рок-н-ролла, готовых на любые жертвы, чтобы утолить свою ностальгию по юности.

Полковник приступил к осуществлению нового плана в декабре 1968 года, всего через неделю после телепередачи на Эн-би-си, попросив Агентство Уильяма Морриса переговорить от его имени с одним из самых крупных заведений в игорной столице. Первым клюнул Кирк Керкорян, бывший боксер и летчик-истребитель, ставший бизнесменом, который собирался открыть в Лас-Вегасе самый большой гостиничный комплекс в мире: 1519 номеров, две тысячи сотрудников, поле для гольфа в 18 лунок, тысяча «одноруких бандитов», 30 столов для блек-джека и гигантский бальный зал. «Интернациональ» намеревался придать новый смысл слову «зрелище». Керкорян охотно выпустил бы Элвиса на сцену своего концертного зала в день открытия в начале лета 1969 года, но полковник предпочел, чтобы ленточку разрезал кто-нибудь другой. В конечном счете договорились на август: по два выступления в день четыре недели подряд, за 100 тысяч долларов в неделю.

Паркер сильно жалел, что придется совершенно порвать с миром кино, а потому настоял, чтобы в контракт включили пункт о том, что он может снять документальный фильм об этом событии, и полковник стал дожидаться подходящего случая. Однако пока еще ни одна студия не соглашалась ввязываться в эту авантюру, поскольку никто не знал, оправдает ли ожидания выступление Элвиса в Лас-Вегасе. С точки зрения певца, смена ритма была более чем резкой: менеджер выпихнул его обратно в шоу-бизнес, сразу «подписав» почти на шестьдесят концертов подряд, тогда как последний раз он появлялся на публике весной 1961 года, если не считать шоу на Эн-би-си.

Закончив съемки в фильме «Смена привычек», Элвис две недели отдохнул на Гавайях и снова вернулся в Мемфис. Он хотел морально подготовиться к ожидавшим его испытаниям; между занятиями в «качалке», чтобы обрести приемлемую фигуру, он каждый день раздавал автографы фанатам, толпившимся у входа в Грейсленд, чтобы вновь приручить свою аудиторию, как объяснил полковнику Вернон Пресли на полном серьезе.

С началом лета Элвис перешел на более высокую скорость. После примерок костюмов настал черед репертуара, который он тщательно подбирал со своим титулованным музыкальным советником Чарли Ходжем. Впереди был переломный этап, Элвис понимал, что обращается к публике, которой уже за тридцать, однако не хотел выглядеть стареющей звездой в эпоху Вудстока.

Гармоничное сосуществование ритм-энд-блюза, госпела и хиллбилли было смыслом жизни Элвиса Пресли и всего художественного направления, которое он породил; поэтому он не мог не обратиться к истокам — «Всё в порядке», «Синие замшевые туфли», «Тюремный рок», — понимая при этом, что ему следует отрешиться от устаревшего образа, приклеившегося к нему с того момента, как начала пробуксовывать его актерская карьера. Это побудило его включить в программу выступления «Hey Jude» и «Yesterday» (привет «Битлз»), а также «Слова» («Words») «Би Джиз» в дополнение к собственным хитам недавнего времени.

Этот эклектический подход ему подсказал коллега Литтл Ричард — Элвис сходил на его выступление на сиене «Аладдина», когда заскочил в июне ненадолго в Лас-Вегас. «У Элвиса была большая проблема, — рассказывает Ричард в своих воспоминаниях. — Он столько лет снимался в кино, и теперь у него не было своего шоу, а он не хотел попросту петь старые хиты эпохи рок-н-ролла. Не мог он и выйти на сцену в смокинге, чтобы изображать из себя Фрэнка Синатру, поэтому он объезжал концертные залы Лас-Вегаса в поиске новых идей».

Аккомпаниаторы Элвиса должны были соответствовать эклектичному репертуару. Самым простым решением было бы обратиться к Скотти Муру и Д. Дж. Фонтане с их безупречным музыкальным прошлым, но это значило не принимать в расчет неприязнь полковника, который выставил им неприемлемые условия, желая раз и навсегда вычеркнуть их из жизни своего артиста. Теперь путь был свободен, и помощник Паркера Том Дискин смог набрать оркестр из проверенных профессионалов, в большинстве своем уроженцев Юга, которые не смешивали бы работу и чувства, как «Блу Мун Бойз». Ядром ансамбля стал Джеймс Бертон, гитарист из лос-анджелесской студии; многие из этих музыкантов останутся рядом с Пресли до самой его смерти.