Элвуд Роклан. Возвращение домой

Велеречивая манера речи, свойственная старику, у многих его собеседников вызывала улыбку. Которую они, в подавляющем большинстве пытались скрыть. Маркут тоже опустил глаза на сплетенные у выпирающего живота пальцы холёных рук, что бы спрятать, появившуюся в них усмешку. Но его веселье не имело ничего общего со способом изъясняться пожилого бандита. Несколько дней назад к нему в таверну действительно заходил человек, назвавший себя тем же именем, о которое упомянул Кант. Высокий, в длинном плаще, с низко надвинутым на глаза капюшоном, он не заходя внутрь, обратился к стоявшим возле входа охранникам с просьбой отвести его к хозяину заведения. Подобные визиты не были редкостью. Осведомители, наводчики и заказчики, прознавшие о том что к владельцу «Мокрого кота» можно всегда, за хорошую плату, обратиться для решения проблем, требующих незаконных методов, переступали порог заведения почти каждый день. Незнакомца, без лишних вопросов, проводили вниз. В комнате перед кабинетом, где наподобие армейского караула, постоянно находилось не меньше десяти бойцов, пришедшего попросили распахнуть плащ. Тот не колеблясь выполнил это вежливое требование, и широко разведя руки позволил себя обыскать. Правда, капюшон снимать не стал, а наоборот, еще ниже наклонил голову. В этом тоже не было ничего необычного. Многие из приходящих по какому-то деликатному делу, не желали быть узнанными. Единственное, что можно было четко разглядеть, это длинные седые волосы, спускавшиеся с висков на грудь посетителя. Изъяв длинный кинжал, висевший на поясе, и убедившись в отсутствии другого оружия, гостя проводил к Маркуту и усадили в очень глубокое и мягкое кресло, специально выставляемое, для подобных приёмов, на середину комнаты. Сидеть в нем было комфортно, а вот резко вскочить сильно затруднительно. Прибавить к этому прикрепленный снизу к крышке стола, небольшой взведенный арбалет, направленный точно между подлокотников, а так же маячившего за спиной посетителя старшего брата Маркута, присутствующего при всех переговорах, и становилось понятно, что хозяин кабинета может не сильно беспокоиться за свою жизнь во время беседы с незнакомцем.

Предложение, без долгих предисловий выложенное Монком, заставило даже такого закоренелого и много повидавшего бандита, как Клин невольно поежиться. В принципе, оно полностью совпадало, с тем, о чем говорил Рафт. Только то, что старик, с присущим ему цинизмом называл просто «вещью» или» предметом», являлось не чем иным, как человеческой печенью, вырезанной из тела жертвы не раньше чем за несколько часов до его передачи в условленное место. Впрочем, нельзя сказать, что бы это предложение сильно смутило хозяина «Мокрого кота». За свою жизнь, наполненную жестокостью и насилием, он совершенно перестал ценить людскую жизнь. Задавать вопросы наподобие «зачем?» и «для чего?» клиенту было не принято. Да и бесполезно — все равно правды не услышишь. К тому же большого значения это не имело. Мало ли на свете маньяков и сумасшедших, со своими сдвигами и идеями, абсолютно не постижимыми здравым рассудком. В целом, не считая грязной мясницкой работы, дело не представляло никакой сложности. Заказчика нисколько не интересовали личности жертв, а значит на эту роль мог подойти любой бродяга, которого никто никогда не хватится. Таких в городе было достаточно. Практически никакого риска, небольшая затрата времени и минимальное количество привлекаемых людей, а оплата, с учетом всех этих факторов, довольно приличная — пять золотых за каждую доставку два раза в месяц. Немного подумав Клин согласился. Среди его людей было много таких, кто не побрезгует подобной работой и за половину оговоренной суммы. Остальное можно положить себе в карман. Деньги не весть какие огромные, но лишними в любом случае не будут.

Человек в капюшоне и не думал скрывать, что раньше для него эту работу выполняли головорезы Рафта. Но вдруг, спустя год после начала их сотрудничества, Кант потребовал удвоить оплату. Это и было причиной, по которой Монк решил отказаться от его услуг. Данный факт, старый пройдоха, в своем рассказе совершено пропустил.

— Теперь понятно, о каком заказчике идет речь. — прервал затянувшуюся паузу Маркут. — Но мне совершенно не ясно, с чего ты взял, будто кто то его переманивал? До его прихода сюда, я вообще не знал ни этого человека ни о ваших с ним делах.

— Но теперь-то знаешь! — неожиданно встрял в разговор Лос, не сводя единственного глаза с хозяина кабинета.

Это было по меньшей мере не вежливо. Если Клин и Рафт занимали одинаково высокое положение в иерархии местного преступного мира, то статус одноглазого был гораздо ниже и влезать в их разговор, да еще в довольно грубом тоне, он не имел ни права, ни основания. Уже одно то, что ему было дозволенно присутствовать при беседе двух главарей, этот выскочка должен был считать великой честью.

— Молодой человек, — произнес Клин, четко выговаривая каждое слово, — а тебя не учили, что некрасиво влезать без спроса, в разговоры старших?