Эльза: жизнь глазами собаки

Даже по приказам, работая на сутках, положено было 4 часа сна. Вот только это «положено» чаще всего натыкалось на «как бы это осуществить».

Но было и хорошее в нашей командировке.

К примеру, я первый раз защитила хозяйку, укусив ГАИшника, который хотел залезть в нашу машину. Ну и что, что машина была его, но в тот момент в ней сидели мы, а значит, территория была нашей!

Не понимаю, почему людям так сложно дается эта логика? Нормальная собака всегда охраняет свою территорию. А ее территория, это не только дом, но и расстояние на длину вытянутого поводка, либо несколько метров от места, где сидит хозяин. А уж если это место еще и ограничено стенами, то вообще лучше не заходить. Именно так меня научила Кристина, которая была истинным сторожевым псом.

Кстати, Кристина не особо скучала, пока мы трудились на благо государства. Она наслаждалась моим отсутствием и легко разрешала себя кормить и выгуливать другим людям. Я же такого никому не позволяла! В моей жизни был один человек и вожак — моя хозяйка. И ее отсутствие приводило меня к голодовке и бойкоту прогулок, а не предательскому подчинению чужаку. Но не всем собакам это свойственно, ведь наши первые месяцы жизни, которые так важны для установления связей, проходят у всех по-разному.

Правило № 35. Охрана территории не заканчивается родными стенами. У собак существуют свои негласные границы вне дома. Центром их определяется вожак.

Глава 9. Я мама?

По собачьим меркам я была уже достаточно взрослой для продолжения рода. Мне было 2 года.

Жениха мне нашли знатного, такого же черно-белого в крапе. Работал он в транспортной милиции, только в отличие от меня искал взрывчатку. Но главное, что наши дети должны были стать потомственными поисковиками! Именно об этом думали владельцы, собирающиеся продолжить наш род.

Сама вязка прошла во время прогулки на территории кобеля. Для нас, сук, это не важно, а вот кобелям необходима своя территория, чтобы не отвлекаться на новые запахи и не нервничать.

Мне же, как любой собаке, было важно лишь одно, чтобы люди не вмешивались, дали нам познакомиться, поиграть. А то я видела, как на питомнике весь процесс контролировался зоотехником и ветврачом. Которые не давали ни познакомиться, ни как-либо пообщаться. Поворачивали суку задом, заводили в загон кобеля и сразу толкали на суку. Все происходило в считанные секунды, если кобель был бывалым. А если нет, то эти две тетки начинали изгаляться над сукой, поднимая и подставляя под кобеля ее зад, петлю, если выражаться профессиональным языком. Да, именно так происходила профессиональная вязка!

Нам же дали возможность сделать все самостоятельно, пока хозяева общались меж собой.

Дальше были два долгих месяца вынашивания беременности. Чувствовала я себя отлично, а вот хозяйка волновалась и постоянно прикладывала руку к моему животу, проверяя, все ли там в порядке, все ли шевелятся?

Не понимала, что она так нервничает? Я хоть и в первый раз, но опыт материнства у меня уже был.

Я нянчила Муськиных котят, которых она постоянно бросала. Муська — это наша соседка, по коммунальной квартире, с которой мы дружили.

Мое сердце не выдерживало жалобного писка брошенных ею котят, и я мчалась к этим маленьким комочкам. Собирала их в кучу, ложилась и грела своим телом, пока загулявшая мамаша не возвращалась с улицы.

А теперь я готовилась нянчить своих детей.

Коллеги моей хозяйки с чего-то решили, что я милая пузатая собачка, которую всем обязательно надо потискать. Но я-то не любила таких нежностей. Только сейчас мои рыки вызывали у всех смех. Люди пользовались тем, что я стала неповоротливой и не могла их укусить. А очень хотелось.

В итоге мне пришлось смириться со своей долей и стать ручной псиной. Вскоре мне это даже понравилось.

Вторым серьезным испытанием для меня стали роды. Или то, что они не наступали.

Наутро у меня отошли воды. Подходил вечер, а хозяйка медлила. Неужели она не понимала, что мои дети могут задохнуться?

Следующим утром я лежала на операционном столе в окружении незнакомых людей. Но страшнее всего было то, что хозяйки рядом не было.

Я попыталась вырваться, но была привязана к столу. В мою вену вошла иголка и полилась какая-то жидкость. Глаза стали закрываться.

Моя последняя мысль была: Меня предали.

Очнулась я на руках хозяйки, которая плакала. Надеюсь, она осознала свою вину. Живот сильно болел, я, готова была рожать. И тут мне под нос стали толкать чьих-то щенков.

Зачем? Разве ты не понимаешь, я сейчас рожу своих? Убери этих! Я больше не буду нянчить чужих детей! — думала я.

Но хозяйка не убирала, а заставляла меня их принять. Мне даже угрожали тапком.

Сил сбежать у меня не было. Свои дети перестали шевелиться и отказывались рождаться, хоть живот и ныл. Хозяйка меня предала. Я сдалась.