Эльза: жизнь глазами собаки

— Что вы можете сказать по поводу своего поведения? — раздался вопрос, обращенный к моей хозяйке, которая не понимала, что происходит и для чего ее туда вызвали.

— Какого поведения?

— Вы не знаете, зачем вас сюда пригласили? — удивился кто-то из командиров.

— Нет.

— Товарищ майор, — обратились к Ловцу. — Зачитайте рапорт!

Мочалов взял лист и стал что-то бубнить. Она слышала лишь какие-то урывки о том, что постоянно избивала собаку, что прогуливала работу, представляя какие-то липовые справки, что не убирала вольер за своей собакой, т. е. мной, у кого вольера не было, и еще куча всего. Потом шли подписи всех работников питомника, были даже незнакомые фамилии, и в конце кинологов. Всех, кроме Ольги.

Все казалось настолько нереальным, что просто не хотелось верить. И как всегда, не учли моего мнения. Да, быть может, собаки не умеют говорить словами, как это делают люди. Но ведь по нашему поведению очень многое можно понять. К примеру, бьют нас или нет. Для этого всего лишь необходимо протянуть руку к собаке или замахнуться на нее. Если собаку бьют, то она обязательно зажмется, ожидая удара. А если ее любят, то потянется за новой порцией ласки.

Но беда в том, что в кинологической службе не было командиров — кинологов, и уж тем более не было зоопсихологов, которые смогли бы дать показания в защиту безвинно обвиняемого человека.

Зато были вруны и завистники, которые вместо того, чтобы работать и добиваться высоких показателей, пытались устранить тех, кто это уже делал.

Хуже всего было, что хозяйку специально не предупредили о комиссии по служебной этике, чтобы застать врасплох, зная ее умение обороняться и не желая на это наткнуться. И у них это получилось. Пока она складывала в голове пазлы, пытаясь увидеть картину происходящего, ей подсунули лист бумаги для написания рапорта об уходе из кинологической службы.

Я помню этот день очень хорошо, ведь он изменил всю мою дальнейшую жизнь.

Домой она вернулась подавленная. То злилась, то плакала, а я лишь мешала ей, мельтеша под ногами в такой же панике. Я еще не знала, что произошло и как это отразиться на мне, но я видела, как было тяжело Ей.

Самым ужасным была невозможность отреагировать. Ведь нам собакам, как и всем животным, это жизненно необходимо. Если есть стресс, то нужно либо бежать, либо защищаться. Так устроен организм, который за кортизолом выбрасывает адреналин. И если его не расходовать на бег или нападение, он начинает разрушать наши клетки. Именно поэтому вы, люди, столько болеете, вы же не позволяете себе сбрасывать адреналиновое напряжение. А у нас с этим проще. Произошел выброс — произошел сброс.

Вот только в тот день сбросить напряжение никак не удавалось. Нападать было не на кого, и бежать было некуда.

Утром следующего дня хозяйка, как обычно, собиралась на службу. Она надела служебный камуфляж, предвещающий мою работу, и с грустью посмотрела на меня. Эту грусть я остро почувствовала и сжалась внутри, в ожидании чего-то страшного.

Этим страшным оказалась дверь, закрывшаяся перед моим носом. Она ушла на работу без меня. Я стала ей не нужна.

Часть третья На гражданке

Глава 1. Уход со службы

Целые сутки я провела в одиночестве. Вечером, правда, заходила хозяйкина мама, чтобы вывести меня на улицу. Но я сначала рычала на нее, не желая покидать свой пост перед дверью, продолжая ждать. Я надеялась, что вот-вот дверь откроется и на пороге появится Она. А появилась лишь ее мать, которая стала ласково заговаривать мне зубы, думая, что я предам самое дорогое и пойду с ней. Нет уж!

В итоге на меня надели ошейник с поводком и волоком потащили гулять. Я сопротивлялась, как могла, но силы были не равны. Минут десять меня таскали по газону возле подъезда, уговаривая погулять. Я все же пописила, чтоб от меня отстали, и это помогло. Меня завели домой, где я снова заняла свой пост. Единственное чего я боялась, что хозяйка приходила, пока я отсутствовала. Но свежего запаха не было, значит, мои страхи были напрасны.

На улице начинало темнеть, а Она так и не вернулась. Я в панике начала копать под окном яму, сообразив, что так смогу выбраться наружу и побежать искать хозяйку. Дорогу до остановки я знала, потом нужно было сесть в маршрутку, потом еще одну и дальше через лес. А еще я буду искать ее запах.

Яма копалась плохо, ведь пол был бетонный. Силы кончались, и я поняла свою безнадежность. Пронзительный вой оглушил комнату. Только так я могла выразить все то, что было на душе.

Но и здесь меня ждал подвох. Дверь открылась и на пороге снова нарисовалась мама хозяйки, которая стала меня ругать, требуя замолчать.

Неужели, я обречена закончить так, как Кристина? — думала я. Ее пару лет назад хозяйка отдала другому человеку, чтобы теперь он был ее хозяином. Это произошло против ее желания, но она понимала, что не сможет дать Кристине должного ухода и внимания. Ведь мы постоянно находились то на службе, то в командировках. А Кристина вот так же сидела дома одна и скучала.