Эмблема печали

Адреса и телефоны бандитских фирм я сначала брал просто из сводок МВД. Подключился к их оперативной сети, вскрыл пароли и пользовался. Это была самая объемная часть моей работы. А потом, отталкиваясь от исходной информации, программа, подключенная к обыкновенной телефонной сети, добавляет к ней новые файлы. Она и сейчас постоянно занимается самообучением: определением номеров, прослушиванием телефонных разговоров, если надо, дешифровкой, но это редко. Очень большое место занимает синтезатор речи, ведь компьютер не просто должен отдать приказ определенным голосом, не просто смоделировать правильный тембр. Команда «приказ» обязательно учитывает фонетические, лексические и всякие прочие особенности речи бандита, его положение в иерархии. — Он запнулся и неуверенно продолжил: — Здесь много тонкостей, понимаешь?

— Но какой интерес бандитам громить коммерческий киоск? — спросил директор. — Извини, не понял. Неувязка у тебя.

— Конечно, никакого интереса, — согласился Алексей. — Они просто не могут поступить как-то иначе. Условия социальной игры не позволяют. Выбрав соответствующую группу, машина роется в своей памяти, весь процесс не занимает у нее и доли секунды, и сама производит телефонный звонок. Она синтезирует при помощи хорошей звуковой карты голос определенного бандитского шефа и этим голосом дает жесткое указание. Размышлять времени не остается. Законы разборки никто отменить не может, и поэтому главное — скорость.

— Где б такую брошечку взять? — игриво спросил директор и вдруг осекся. — Хорошо все это, конечно. Здорово даже. Но сейчас нам твоя лилия никак не поможет. — Он тоскливо посмотрел на неоновые трубки, идущие под потолком цеха.

— Ты еще что-то хочешь узнать? — отрываясь от компьютера и поднимая лицо к Лиде, спросил Алексей. — Или на первый раз хватит? — Лида смотрела на него не мигая. — Ну так что, пойдешь со мной? — Лида в знак согласия дважды закрыла глаза. — Вот и отлично. Считай, полдела сделали, теперь нужно поискать, где он, этот проклятый вагон.

6

Обзорные видеокамеры давали изображение на все мониторы, находящиеся в помещении завода, и теперь семь маленьких черно-белых квадратиков висели дрожащей стайкой в левом верхнем углу экрана. Иногда Алексей, отдыхая от основной своей работы, поглядывал на них, оценивая общую обстановку.

Обстановка была неважной: все три выхода с завода были заблокированы машинами. При увеличении изображения можно было хорошо разглядеть автоматы в руках приехавших. С задействованных наружных трех точек весь забор вокруг завода просматривался — не перебраться, снимут пулей.

Паша ушел. Договорились, что он посмотрит, какое оружие есть на территории завода, — все-таки студенты выполняли здесь еще и функцию охраны, — а когда появится представитель для переговоров, предложит выпустить с территории трех человек. В какой-то степени приходилось открыть карты. Паша решил, что скажет о том, что потеряно сырье, но в случае его замены или в том случае, если удастся найти утерянное, весь процесс изготовления не займет и двух часов.

И теперь Алексей пытался найти в компьютерной сети диспетчерскую систему железнодорожных перевозок и хотя бы приблизительно вычислить местонахождение проклятого вагона. Был незначительный шанс, что арбуз все еще там, и этим шансом следовало воспользоваться. Проработав минут пятнадцать, он с удивлением обнаружил, что несколько часов назад на этой же машине кто-то уже пытался осуществить аналогичную операцию. Если бы он прямо спросил Лиду, сидящую молча в кресле рядом и наблюдающую за ним, та бы могла ответить, кто это был, но Алексей не стал открываться.

Подремав несколько часов, Лютик все-таки встал. Ему сделали перевязку, и он теперь везде следовал за своим директором.

— В общем, оружие есть, — сказал Паша, разглядывая большой письменный стол в нижнем этаже здания дирекции, на котором собрали все, что нашли. — Сколько у нас человек?

— Одиннадцать! — сказал Лютик. — Это у меня с головой плохо, а не у тебя, между прочим! — Он постучал пальцем в свою забинтованную рыжую голову. — Забыл, что ли?

— Это не считая Алексея и его девицы? — Паша взял со стола револьвер и покрутил его неумело в руках. — Слушай, а ты стрелять умеешь?

— Я — нет. Но Карасев умеет, у него даже какие-то медали по стендовой стрельбе были, даром что в армии не служил. Еще, наверное, Прошин может, он служил.

— А еще кто служил?

Паша пересчитал собранное оружие. На столе лежали два карабина, четыре стареньких револьвера и одно охотничье ружье. Оружия было, похоже, больше, чем умеющих с ним обращаться.

— Из наших больше никто не служил. Нужно у Алешки спросить, может, он умеет с этим обращаться? Кстати, а откуда у нас здесь охотничье ружье?

Тихонечко загудела, заулюлюкала в четверть мощности сирена. По договоренности, сирену должны были включить только в случае появления визитеров.