Эмблема печали

Он принес реторты. Сел на полу, подогнув колени и поставив на них свой острый подбородок. Он не смотрел на Лиду.

— Ты представляешь себе возможности современного компьютера? — спросил он. Лида кивнула. — Ты представляешь себе, что может совершить человек из обыкновенного научного интереса, ради эксперимента?

— В общем-то на любое преступление пойти может, — задумчиво сказала Лида. — Но мне кажется, этот разговор между нами уже когда-то состоялся. Я спросила конкретно, что такое эта желтая корона? И какое отношение она имеет к тому, что ты обещал отомстить?

— Да прямое отношение имеет! — Алексей вскочил на ноги и теперь расхаживал по комнате из угла в угол с полной ретортой в руке. — Как работает «Эмблема печали», я тебе рассказывал, здесь тот же принцип, только все значительно проще, грубее.

Он замолчал.

— Ну так я тебя внимательно слушаю! — сказала Лида. — Ты говоришь, тот же принцип?

— Очень гадкая программка, — сказал Алексей. — Я синтезировал социальные схемы обычных бандитских разборок, подключился к сети, как к телефонной, так и к системе прослушивания ФСК, и запустил серию имитаций. Я думал, бандитами займутся органы, но органы и не подумали это сделать. Бандиты вплотную занялись друг другом. Я даже думаю, что ФСК за деньги поставляет разным группам собственную секретную информацию, иначе это необъяснимо…

— То есть ты хочешь сказать, что вот эта машина, — дрогнувшая рука Лиды указывала на компьютер, — в автоматическом режиме занимается стравливанием банд? Ты устроил эту войну в Москве, о которой пишут газеты и надрывается телек?!

Тоненькая занавеска лежала на окне совершенно неподвижно, и вдруг, глянув поверх стакана, Лида увидела, что в небольшом зазоре между белой рамой и тканью за стеклом сверкает пустая автомобильная трасса. Фонари. Асфальт. Тишина.

Алексей помолчал. Потом вызвал несколькими жесткими ударами клавиш на экран монитора схему. Схема состояла из соединенных между собою тонкими линиями разноцветных квадратиков. Бегая по экрану, белая стрелочка указывала путь работающей программы.

— Видишь, программа и сейчас работает! — сказал он негромко. — Нужно было только написать. Теперь все происходит само собой. По моему прогнозу, месяцев через пять основные бандитские кланы просто перебьют друг друга.

— Ты думаешь, они совсем дурачки?

— Если будет нужно, я усовершенствую программу.

— Ты так уверен в себе?

— Но «Эмблема печали» дала результат. Все обладатели значка получают свои бесплатные товары. За последнее время не было ни одного случая, чтобы поступила рекламация!

— Бред какой-то! — сказала Лида. — Неужели все эти преступления совершаются просто обыкновенной компьютерной программой, нашпигованной справочной литературой и подключенной к телефонной сети? В это невозможно поверить!

Поднявшись из кресла, она слегка помассировала затекшие ноги и встала за спиной Алексея, разглядывая веселенькую схему на экране. Квадратики были желтые, красные, синие, зеленые, просто пустые, и в каждом из них было по-русски написано: «Форма. Диалоговое окно. Точка передачи. Выбор имиджа. Выбор голоса для имитатора». В углу экрана рядом с часами висела уменьшенная карта города, и на карте загорались и гасли какие-то белые точки. Внизу под схемой беспрерывно менялся короткий столбик цифр.

— Бред! — повторила Лида. — Я не верю!

Было слышно, как приближается по ночному шоссе машина. Глянув в окно, Лида увидела сквозь стеклянную щель между рамой и занавеской свет ярких бегущих фар.

2

Коша не прихватил с собой оружия и теперь пожалел об этом. Отпустив такси, они прошли по плохо освещенному переулку и остановились перед кривой дверью. Над дверью красовалась табличка «УТИЛЬСЫРЬЕ», а справа от двери неярко светилась занавеска. На занавеске отчетливо была видна тень в милицейской фуражке. Остальные окна здания не горели и были, похоже, просто забиты изнутри.

— Кажется, здесь! — сказала Марина. — На четвертом этаже. — Она показала рукой. — Вон те два крайних окна, рядом с водосточной трубой.

— Ты уверена?

— Я взломала их коды. Вероятность ошибки незначительна. Это здание — одна из конспиративных квартир ФСК.

— Недорого же обходятся налогоплательщикам наши спецслужбы, — стараясь как-то взбодрить сам себя, сказал Коша. — Хоть бы ремонтик дому сделали. Неприлично даже. Слушай, а что, ФСК теперь утильсырьем торгует? Это, вероятно, издержки конверсии?

— Ты можешь помолчать?

Коша вытянул за цепочку свои часы. В темноте различить тоненькие стрелочки было трудно. Приблизил часы к глазам. Было два часа тридцать пять минут.

— А может, ну ее, цацку! — сказал он, придержав Марину за локоть, когда та потянула на себя дверь подъезда.

— Тихо только, — сказала она. — Подожди здесь. Я сама проверю, если ты боишься.