Эмфирио

«И как же вы рассчитываете выжать такие огромные средства из писарей?» — с подозрением прищурился старикашка.

«Не только из писарей. Мы станем торговать со всеми гильдиями!»

«Рискованные фантазии! Синица в руках лучше журавля в небе. Заведенный порядок вещей нас вполне устраивает. Пока никто не приобретает финансовую независимость, никто не задирает нос и не самовольничает. Каждый прилежно трудится, не возмущаясь и не жалуясь. А как только мы введем какие-нибудь новшества, равновесие нарушится. Нет, этому не бывать!» — председатель махнул на них рукой.

Обескураженные, Гил и Бонар вышли на площадь. Неподалеку, не скрываясь, стояли спецагенты Собеса и с насмешливым любопытством поглядывали на инопланетных простаков.

«Что дальше?» — спросил Бонар Юрискс.

«Не помешает зайти в управления других влиятельных гильдий. Даже если мы не добьемся успеха, по меньшей мере мы будем знать, что сделали все возможное».

Бонар не возражал, и они отправились в штаб-квартиру синдиката ювелиров. Когда, наконец, директор синдиката соизволил дать им аудиенцию, он обосновал свой отказ теми же соображениями, что и старейшина писарей.

Распорядитель гильдии стеклодувов вообще отказался с ними говорить. В управлении гильдии лютневых дел мастеров им сказали, что решения такого рода может принимать только конклав мастеров, который состоится через восемь месяцев.

Председатель гильдии изготовителей эмалированных, фаянсовых и фарфоровых изделий выглянул в приемную, не выходя из кабинета, выслушал их предложение, сказал «Нет!» и закрыл дверь.

«Остается только гильдия резчиков по дереву, — усмехнулся Гил. — Она, пожалуй, влиятельнее всех. Если откажут и там, придется возвращаться на Маастрихт с пустыми руками».

В шестой раз они пересекли площадь Барда и приблизились к знакомому Гилу низкому, широкому фасаду управления гильдии резчиков. Гил побоялся встречаться лицом к лицу с председателем — тот, человек во многих отношениях незаурядный, его хорошо знал и отличался исключительной остротой зрения и памяти. Бонар зашел в управление один, а Гил остался ждать на улице. К нему подошли спецагенты Собеса, продолжавшие бродить вокруг да около: «Не могли бы вы объяснить, по какой причине вы посещаете руководителей амбройских гильдий? Необычное занятие для иностранца, только что прибывшего в Фортинон».

«Мы наводим справки о возможностях заключения торговых сделок, — сухо ответил Гил. — Гранд-лорд Буамарка не согласился иметь с нами дело. Мы решили обратиться непосредственно в гильдии».

«Гм. Не думаю, что служба социального обеспечения одобрит какие-либо сделки, не утвержденные исправителями».

«Попытка — не пытка».

«Само собой, само собой. И откуда вы, простите? У вас почти амбройский акцент».

«Я прибыл с планеты Маастрихт».

«Ах да, Маастрихт...»

По площади начинали сновать иждивенцы, возвращавшиеся с работы и выходившие из подземного перехода станции Обертренда. Развинченной походкой мимо прошагала костлявая молодая женщина — скользнув глазами по лицу Гила, через пару секунд она остановилась, оглянулась, присмотрелась. Гил, узнавший ее значительно раньше, отвернулся. Женщина подбежала и, вытянув шею, заглянула ему прямо в лицо.

«Да это же Гил Тарвок! — закричала Гейде Анструт. — Что ты тут делаешь? И зачем ты напялил какую-то заморскую мишуру?»

Спецагенты Собеса тут же насторожились.

«Гил Тарвок? — воскликнул один из них. — Где я слышал это имя?»

«Вы обознались!» — холодно сказал Гил, отступив от Гейде.

Гейде разинула рот: «Я забыла. Гил-то сбежал с Найоном и Флориэлем... Ой!» Пискнув, она прикрыла рот рукой и отшатнулась.

«Одну минуточку! — вмешался спецагент Собеса. — Кто здесь Гил Тарвок? Ваше имя?»

«Меня зовут Таль Ганс. Здесь какая-то ошибка...»

«Врешь, врешь! — завизжала Гейде. — Ты — бандит, ты — убийца! Держите его! Это беглый Гил Тарвок, предатель, отщепенец!»

В управлении Собеса Гила втолкнули в процедурное помещение отдела социальной терапии. Члены комиссии, сидевшие в закрытой ложе за чугунными столиками, подвергли арестанта бесстрастному допросу.

«Тебя зовут Гил Тарвок».

«Вы видели мое удостоверение личности».

«Тебя опознала Гейде Анструт. Тебя опознал агент Собеса Шьют Кобол. Тебя опознали многие другие».

«Будь по-вашему. Меня зовут Гил Тарвок».

Дверь открылась — в процедурную вошел лорд Фантон, владетель Спэя. Приблизившись, он уставился Гилу прямо в лицо: «Да, это один из них».

«Ты признаешься в пиратстве и убийствах?» — спросил Гила председатель социально-терапевтической комиссии.

«Я признаю, что участвовал в конфискации звездолета лорда Фантона».

«Конфискация — претенциозное выражение».

«Моим намерением было восстановление справедливости. Я хотел узнать правду об Эмфирио. Эмфирио — великий герой, и правда о нем вдохновила бы жителей Амброя, которым остро недостает истины и справедливости».

«Все это не имеет отношения к делу. Ты обвиняешься в пиратстве и убийствах».

«Я никого не убивал. Спросите лорда Фантона».