Эмигрант

— Хранилище? В смысле, там книги хранятся?

— Ну да. Очень много книг, и целых три хранителя. Говорят, несколько лет назад одна девочка даже поступила в обучение на хранителя. Но это ей очень повезло — она выиграла какой-то там конкурс, и ее направили на учебу…

Вторым зашел Лотто. Он тоже не помнил родителей, на вопрос об оценках, уклончиво ответил «по-разному». Когда Жорот стал уточнять, выяснилось, что по большинству предметов у мальчика «отлично» и «хорошо», только по мастерству и огородничеству он еле вытягивает на «удовлетворительно».

— А чем любишь заниматься в свободное время?

Мальчик молча пожал плечами.

— Что, все время на учебу уходит?

Лотто пренебрежительно фыркнул:

— Я задания за час-полтора делаю. Ну… в игры всякие играем. Когда в мяч, когда в полицейских и бандитов. Я еще в клетки люблю играть, только Перес с прошлым выпуском ушел, а с остальными неинтересно.

— Что за клетки?

Лотто терпеливо пояснил:

— Доска делится на клетки, черные и желтые, через одну. Два игрока, у каждого своя армия, правила разные, как какая фигура ходит…

— Все, я понял. А читать любишь?

— А что читать-то? — мрачно спросил Лотто, — в приютском хранилище едва пятую часть книг разрешают брать…

— Почему ты так решил?

— Каталог же общий… Я ради интереса и подсчитал, что из пяти выбранных книг мне только одну дают.

— Мервин сказал, ты любишь возиться с детьми?

Мальчик неожиданно улыбнулся. Застенчиво сказал:

— Они… очень интересные. Разные.

Третья девочка, Олли, была худая и какая-то зажатая. Села, сложив руки на коленях — видимо, их приучали к этой позе — только тело не расслаблено, а напряжено, губы сжаты, глаза настороженные и смотрят в пол. На вопрос, помнит ли она родителей, Олли кивнула. Тихо сказала:

— Мама умерла, когда мне исполнилось девять. И меня отправили сюда.

Училась она на «хорошо» и «отлично», только по поведению было «плохо».

— Почему?

— За систематические нарушения, — отозвалась она заученной фразой.

— Какие именно?

— Спросите у Мервина.

Колдун сжал губы, чтобы скрыть улыбку. Ответ был на грани грубости, Олли, в отличие от предыдущих подростков, не собиралась откровенничать с незнакомцем, даже ради возможности получения хорошей работы.

— Чем ты любишь заниматься в свободное время?

— Рисовать. Читать, — не поднимая головы, тихо ответила девочка.

— Какую книгу ты сейчас читаешь?

— Баллады северных провинций.

— Романтические баллады?

— Нет, это сборник героического эпоса.

— И что тебе в нем нравится?

— Язык очень интересный, архаичный. Большая часть сюжетов заимствована из соседних провинций, но четыре или пять историй я больше нигде не встречала, и очень любопытно наблюдать, как изменялись баллады со временем.

— Ты покажешь мне свои рисунки?

— Они у преподавателя Риггла. — безучастно отозвалась девочка.

— Это преподаватель рисования?

— У нас нет такого предмета. Риггл преподает кройку и шитье и ведет художественный класс.

— Хорошо. Если я зайду к Ригглу, мне можно будет взглянуть на них?

Олли впервые подняла голову, взглянула в лицо колдуну и кивнула.

— Да.

Вдруг дверь распахнулась и в комнату вбежал Ивин, тащивший за собой Тину.

— Папа! — мальчик бросил руку женщины и вскарабкался к Жороту на колени.

— Извините, что мы помешали, но Ив проснулся и потребовал вас, — с немного виноватым видом сказала Тина.

— Это вы извините, что я оставил его вам так надолго… Благодарю, Олли. Позови, пожалуйста, последнюю девочку.

Ивин, тем временем, соскочил с коленей и побежал обследовать комнату. Это заняло у него не больше полуминуты, после чего ребенок решительно кинулся к Жороту, и, схватив его за руку, потянул к выходу.

Колдун взглянул на Тину, та только руками развела.

В это время в двери появилась следующая девочка — полненькая крепышка с темно-коричневыми волосами, заплетенными в косу.

— Здравствуй. Как тебя зовут? — спросил колдун, беря Ивина на руки. Но мальчик не собирался сидеть спокойно, он тут же принялся вырываться, требуя, чтобы его спустили на землю.

— Мира, — отозвалась девочка.

— Мира, а Олли далеко ушла?

— Думаю, нет.

— Позови ее, пожалуйста, — когда за Мирой захлопнулась дверь, Жорот повернулся к Тине.

— Присмотрите за ними обоими, хорошо?

— Да, конечно.

Мира вернулась с Олли и колдун спросил:

— Олли, ты не могла бы приглядеть за Ивином, пока я буду говорить с Мирой?

Олли кивнула. Присев около мальчика, она внимательно посмотрела ему в лицо.

— Здравствуй.

Ивин настороженно кивнул.

— Познакомимся? Как тебя зовут?

— Ив.

— А меня Олли. Хочешь, я тебе покажу зайчика?

Глаза у ребенка загорелись:

— Настоящего?

— Конечно. С длинными-длинными ушками.

— Идем, — топая к выходу, Ивин придирчиво уточнял, можно ли будет погладить зайчика, или на него можно только смотреть, как на тигренка, которого показывал ему папа.

— Садись, пожалуйста.

Мира села в той же позе, что и обе ее предшественницы, бойко и уверенно отвечала на вопросы. Училась она на «хорошо» и «удовлетворительно», в свободное время любила возиться с малышами. На вопрос, чем она с ними занимается, Мира удивленно пожала плечами: