Эмигрант с Анзоры

Я уже давно про себя называл их так – мои старики. А как же еще?

Дома оказалась только Ирна, хотя я и позвонил заранее. Зато так вкусно пахло домашним печеньем. Ирна схватила меня за руку и потащила в гостиную.

– Ну, Ланс... ты стал такой серьезный, суровый мужчина. Как я вспомню, как ты пришел к нам в первый раз – настоящий цыпленок. Худенький, и какой-то испуганный. А теперь и не узнать. Садись, и вот тебе кофе.

Я сидел за круглым деревянным столом. Все было как раньше. Печенье хрустящее, тающее во рту, необыкновенно вкусное. Кофе крепкий и ароматный. Солнечные лучи, пробивающиеся через жалюзи, решеточкой на полу. За стеклянной перегородкой за циллосом в кресле сидела девочка, пушистый светлый шар волос временами слегка покачивался – одуванчик. Лилль... ей уже одиннадцать. И в отличие от своих беспутных братцев, она занимается физикой всерьез. Ирна проследила направление моего взгляда и пожаловалась.

– Оттаскивать приходится от циллоса... это же ужас, ужас! Девочка ничем не интересуется, кроме подпространства. Ну, там математика еще... ну, элементарные частицы, там, космогония... Но пойти погулять – это мы ее просто выгоняем. Пришлось установить порядок – четыре часа за экраном, четыре на улице.

– Может быть, она гений, – предположил я. Ирна кивнула.

– Это точно. Я думаю, она решит проблему нуль-транспортировки.

Я улыбнулся.

– Тогда мы сможем разобраться с сагонами.

– Не думаю, – вздохнула Ирна, – до их уровня нам еще очень и очень далеко. Ну, построим мы нуль-станции... хотя и это нереально. А они-то транспортируются усилием воли. Это же не люди, Ланс, это сверхлюди... Ну ладно, что мы все про сагонов...

– А где Ларс? И Лисс? – спросил я.

– Шибаги? Они сейчас живут в школьном общежитии. Решили стать самостоятельными, – пояснила бабушка, – оба готовятся к сдаче минимума. Собираются пойти в навигаторы, причем синхронно. Это что-то поразительное, они ближе друг к другу, чем близнецы. Хотя всего лишь погодки... Навигаторы... Это бандиты, не то, что Лилль. Целыми днями на ландерах гоняют... Боюсь, они себе шеи посворачивают, еще до первой практики. И откуда у интеллектуальных родителей такие дети?

– Да уж, – сказал я скромно. Я и сам не интеллектуал, что тут сделаешь. Всего лишь ско...

– А Кей в рейсе, – сказала Ирна, – вернется через месяц. Родители в длительной экспедиции. Я эту гениальную даму воспитываю...

Я кивнул. Кей стал военным, в какой-то степени его работа тоже была научной, но все же более прикладной – разработка и испытание космического оружия. Кей всегда был серьезным мальчиком...

В комнату из сада вбежал крупный рыжий спаниель, виляя всей задней частью туловища. Положил голову мне на колени. Я машинально погладил собаку.

– Ты кушай печенье, Ланс... – Ирна подвинула мне вазочку, – ну рассказывай. Я слышала, ты побывал на Анзоре.

Я уставился на нее.

– Слухом земля полнится, – пояснила бабушка, – Дэн, не попрошайничай...

Спаниель смущенно наклонил голову, но не ушел. Я незаметно сунул ему кусочек печенья.

– Да, побывал, – признался неохотно, – ничего хорошего там нет.

– Вот и я так думаю, – согласилась Ирна, – ну что, досталось там тебе?

– Да уж, – я кивнул, – на полную катушку. Только и я дураком оказался. Еле выбрался.

– Больше не полетишь туда?

Я подумал.

– Только если пошлют.

– Ну да, ты у нас ско, прикажут, и пойдешь, деваться некуда. Но хоть ностальгия прошла?

– Не знаю, Ирна... не знаю, трудно сказать.

Я задумался. В самом деле... я не хочу больше на Анзору. Ни совсем переселяться, ни даже в гости – хватит, налетался. Но... вот как вспомнишь тропинку эту в лесу, или серые корпуса зданий – так снова защемит. Нет, это неизлечимо. И любого лервенца я все же понимаю лучше, чем квиринца. И это, наверное, останется до конца жизни. Эта боль не проходит. Ну что же, это не самое страшное, это можно перетерпеть.

В коридоре вдруг послышался шум, пес выскочил из-под стола, глухо гавкнул и побежал навстречу входящим. Ирна сказала «а, это, наверное, Гер», и встала, но на лице ее возникло некоторое удивление... И действительно, в комнату вошел Геррин, а за ним еще какой-то высокий старик... смутно знакомый. Геррин сразу же облапил меня, поприветствовал, а я пытался вспомнить, где же я видел этого человека. Освободившись от объятий Геррина, я протянул ему руку.

– Ара... Я Ланс Энгиро.

– Ара... подожди-подожди, – прищурившись, старик посмотрел на меня, – у тебя же другое имя было... странное такое.

– Ландзо.

– Да! А я Акман, помнишь?

Вот теперь я вспомнил. Однако память у пилота отнюдь не стариковская, столько лет хранить мое лицо, и узнать теперь, а ведь я здорово изменился...

Старики на Квирине удивительно красивые. Это странно звучит, но факт. И при том, что здесь не принято, как, например, на Олди или Артиксе, скрывать старость, закрашивать седые волосы или омолаживаться. Правда, старость, собственно, позже начинает проявляться во внешности, чем, например, на Анзоре. Вот Ирне с Геррином уже под девяносто, а у нас им дали бы ну пятьдесят. Так же и Акман, хотя я не знаю, сколько ему лет.