«А зачем тогда проводился экзамен? – совершенно уместно заметите вы. – Неужели экзаменаторы не в состоянии оценить, кто для той или иной профессии подходит больше, кто меньше, а кто вообще не подходит?» В принципе, так должно бы быть, но, по-видимому, чиновники Страны Вечного Праздника, притворившие в жизнь указанную схему отбора госслужащих, руководствовались каким-то другим видом логики либо полнейшим её отсутствием, поскольку оценивали не реальные профессиональные качества работников, не рабочий потенциал как таковой, а всего лишь его формальный аспект. Иначе чем можно объяснить, к примеру, тот факт, что коренная жительница этого государства, с которой мне лично довелось познакомиться, получила место госслужащей в качестве учителя речи в одном из столичных колледжей, несмотря на то, что её собственная речь кишмя кишела речевыми нарушениями. Когда я заметила, что она не произносит ни одного словесного окончания, путает согласные и к тому же слегка заикается, первым моим порывом было в вежливой форме посоветовать ей обратиться к логопеду. Когда же я узнала о её профессии, поначалу у меня самой на некоторое время пропал дар речи, а когда я пришла в себя, то не замедлила поинтересоваться, каким образом ей удалось вступить в стройные ряды госслужащих по данной специальности. Ничуть не смутившись, учительница охотно мне это разъяснила. Сам госэкзамен она сдала на довольно низкую оценку, но поскольку в ходе прослушанных ею курсов повышения квалификации за семь лет набралось аж четыре тысячи часов, это благоприятнейшим образом сказалось на общем количестве баллов и в конечном итоге позволило ей опередить всех своих конкурентов. Так косноязычной учительнице речи удалось занять место госслужащей, по закону присуждаемое экзаменационной комиссией на всю оставшуюся жизнь.
Всем желающим узнать, что же являли собой курсы повышения квалификации, скажу, что, как правило, их проводили не научные работники и преподаватели университетов, а вообще кто угодно. При этом актуальность тематики курсов никого из экзаменационной комиссии не интересовала. Несмотря на то, что реальную пользу представляли собой лишь знания, полученные в последние годы, на экзамене почему-то учитывалось общее количество часов всех прослушанных по данной специальности курсов. Как известно, мир не стоит на месте, и вместе с ним меняется система получаемых знаний. Именно в этом по логике заключается задача курсов повышения квалификации, призванных актуализировать профессиональные умения тех или иных работников. Проанализируем это на примере той же самой педагогики. Ни для кого не секрет, что десятилетия назад во многих европейских странах педагогическими канонами строго-настрого запрещалось давать детям в руки разнополые куклы с выраженными сексуальными характеристиками. Именно поэтому появившейся в 1959 году кукле Барби предстояла длительная борьба за место на полках магазинов детских игрушек. Лишь двадцать лет спустя в странах Старой Европы было разрешено играть в такие куклы, правда, с одним условием: делать это только под присмотром взрослых. Позже в развивающих программах стали появляться небольшие прорывы в реальность, которые, однако, на протяжении длительного времени сопровождались рядом строгих постулатов и ограничений. Ныне же европейские педагоги идут в ногу со временем. Ими поощряются сюжетные детские игры не только с куклами, изображающими мужчин и женщин традиционных ролей, но и представителей нестандартной сексуальной ориентации. Кроме того, в унисон переменам последних лет, помимо эстетического и нравственного воспитания, появилось педагогическое направление, получившее название сексуального воспитания, без которого уже не обходится ни одна официальная программа детских дошкольных учреждений. В заключение скажу, что в Стране Вечного Праздника все противоположные по содержанию педагогические курсы, прослушанные учителями и воспитателями на протяжении нескольких десятилетий, разъяснявшие им в каком направлении необходимо развивать подрастающее поколение, на госэкзамене просто-напросто суммировались, и их совокупность входила в счёт общего балла. По сути, это всё равно как, если бы слова «да» и «нет» означали одно и то же.