Эмигрантка в Стране Вечного Праздника

Первое время в Перепёлках меня поражала манера местных жителей расспрашивать всех подряд о чем угодно. Иногда они умудрялись дойти до выяснения таких подробностей, интересоваться которыми может только «агент ноль-ноль-семь» либо журналист «жёлтой прессы». Приведу пример. Однажды я отправилась в поселковый магазинчик, чтобы купить новую зажигалку для газовой плиты, и между полок с кастрюлями и сковородками наткнулась на знакомую жительницу Перепёлок. Окликнув меня по имени, та сходу выпалила: «Привет! Ты что здесь делаешь?» Ничуть не скрывая своих покупательских намерений, я призналась: «Да вот зашла за зажигалкой для газовой плиты. Старая сломалась, и надо найти ей замену». «Ага, ну-ну… А она тебе зачем?» – хитро прищурившись и уткнув руки в бока, приклеилась ко мне взглядом сельчанка. «Как это зачем? – опешила я. – Для газовой плиты, чтобы готовить на ней еду». Хотя в тот момент меня подмывало задать ей столь же абсурдный вопрос: «Признайся, ты трусы носишь? А они тебе зачем?» Как правило, сельчане задавали друг другу такого рода вопросы, чтобы выяснить детали личной жизни. Ведь когда человек не знает, как ответить на совершенно нелепый вопрос, однако, понимает, что сказать всё равно что-нибудь нужно, потому что иначе назойливый собеседник или собеседница от него не отвяжется, то за неимением ответа начинает рассказывать о себе что-то еще. Впрочем, иногда бестактные вопросы задавались ими прямо в лоб, без использования обходных путей и хитроумных маневров. К их числу относились, например, такие: «Ты, вижу, новые туфли купила. Где? Почем?», «Я вижу, твоя свекровь к вам с мужем часто в гости наведываться стала. Что это с ней? Не при смерти она или просто на пенсии экономит, чтобы питаться с вашего стола?», «Зачем вы машину снова поменяли? У вас же предыдущая еще была на ходу…», и т.п. Со стороны это выглядело не просто шпионажем, а каким-то гиперболизированным, патологическим шпионажем, смысл которого, думаю, не понимали даже те, кто им регулярно занимался.

Считается, что сельские жители в большинстве своём простые и открытые люди. Невольно мне вспомнилась молодая и улыбчивая продавщица, обслуживавшая покупателей в супермаркете Перепёлок, который ближе других располагался к моему дому. Эта девушка слыла на всю округу самой приятной продавщицей, скорее всего, потому, что без умолку болтала с покупателями и никогда не забывала поблагодарить их за покупку. Хотя в том супермаркете ассортимент продуктов и цены на них оставляли желать лучшего, тем не менее, от покупателей не было отбоя. Как-то раз она дружелюбным тоном поинтересовалась, где я работаю. «Пока нигде, – удовлетворила я её любопытство и пояснила: – Но не потому, что не хочу, к сожалению, меня никуда не берут, куда бы я не обращалась». «Это почему же?» – выпучила на меня глаза собеседница. «Наверное, потому, что я не местная…» – ответила я. «А-а-а… надо же», – понимающе закивала продавщица и, втянув голову в плечи, отошла в сторону. Впрочем, на этом её интерес ко мне не исчерпался. В следующий мой приход она была занята подсчётом выручки в кассе, но, как только я переступила порог супермаркета, продавщица её закрыла, громко хлопнув крышкой. Затем она заложила руки за спину, прогулочным шагом направилась в мою сторону и остановилась на расстоянии в пару шагов, сделав вид, будто что-то ищет на полке с продуктами. Впрочем, ей так и не удалось побороть в себе любопытства. Через пару минут эта девушка повернулась ко мне лицом и прямо в лоб спросила: «Тебе наш посёлок совсем не нравится?» «Почему ты так решила? – удивилась я. – Что-то мне нравится, а что-то нет, полагаю, как и в любой другой местности». «Ну, тогда ладно», – заулыбалась продавщица и помчалась к кассе, чтобы завершить подсчёт выручки. Мне же подумалось: «Она что теперь постоянно будет терроризировать меня своими расспросами?» К сожалению, так и произошло. Стоило мне появится в супермаркете, как эта продавщица обрушивалась на меня с градом бестактных вопросов и не оставляла в покое ни на минуту. Она буквально бросалась за мной в погоню по всему магазину, непрерывно интересуясь: «Я вижу, ты сосиски любишь! А я ими за свою жизнь так объелась, что уже разлюбила, видеть их не могу, но тебе этого не понять, ты небось у себя на Родине голодала, пока к нам не приехала…», или: «Возьми вон ту крупу, она подешевле, я тебе точно говорю, сэкономишь, а потом эти деньги своим родственникам вышлешь в помощь, все эмигранты так поступают…», или: «Ну, давай, рассказывай, как у тебя дела с работой? Опять что ли никуда не берут? А я такого про себя сказать не могу. Я хорошо устроилась. Вряд ли этот магазин когда-нибудь закроют, потому что продуктовые вообще редко закрывают, и, скорее всего, я здесь буду работать всю оставшуюся жизнь!» Поначалу я старалась пропускать мимо ушей нелепые комментарии этой улыбчивой, и в то же время чрезмерно назойливой продавщицы, пока моему терпению не пришёл конец, и я раз и навсегда перестала ходить туда за продуктами.